Григорий Юдин

Первое — это «цифровой комфорт» — обеспечение качественной связи. Вторым аспектом новых требований к городскому комфорту являются вопросы цифровой ориентации в городе, наличия больших объемов цифрового справочного, развлекательного, сервисного контента, с которым «цифровые» потребители соединяются напрямую. Помимо стандартных требований к городским услугам, возникает целый пласт «цифровых требований» — от муниципальных порталов до открытых городских данных. Все эти типы комфорта — насущная необходимость и для горожан, и для представителей власти, и для медиаорганизаций.

Технологии манипуляции общественным мнением с помощью массмедиа изучаются много лет — сначала как методы пропаганды, прежде всего советской и нацистской, а позднее, когда прямое информационное насилие и тоталитарная природа пропаганды были признаны неприемлемыми в демократиях, исследование сместилось на более мягкие методы манипуляции массовым сознанием. Объективно говоря, в плотной информационной среде городов эти «мягкие» манипуляции окружают нас повсюду — от инструкций по пользованию лифтами до рекламы. Однако наибольшую силу медиавоздействия получают, конечно же, через вещательные СМИ.

Agenda-setting (формирование повестки дня) как метод воздействия на массовое сознание через медиа был впервые описан в 1960–1970-х годах. В условиях, когда в СМИ невозможна цензура или прямая пропаганда, политическая сфера может оказывать влияние не на сам контент, а на его создателей — журналистов и редакторов (начиная от прямого подкупа или угроз и заканчивая более тонкими инструментами — такими, как «доступ к телу» мэра или президента, приглашения на закрытые правительственные или партийные мероприятия, включение в закрытые политические рассылки и think-tanks и т.п.).

В американском телевидении 1960–1980-х годов, послужившем материалом для исследований, большинство преступников, например, это представители черной расы или других этнических меньшинств (соотношение 80/20 с белыми), тогда как в объективной реальности того времени белые совершали 70% преступлений. И наоборот, среди персонажей-полицейских доминируют белые (86%), образованные и культурные — хотя и весьма брутальные — американцы, при том что в американской полиции того времени расовое разнообразие было намного выше (всего 51% офицеров были белыми). Точно так же «художественная реальность» существенно уменьшала роль женщин в мире криминала и борьбы с ним: среди «борцов с преступностью» пропорция была 9:1 в пользу мужчин; при этом жертвами преступлений в сериалах и фильмах женщины оказывались в 62% случаев — против 31% в реальности.

Сегодняшняя конфигурация массмедиа предполагает сложное, многоуровневое сочетание вещательных коммуникаций, интерактивных медиа, горизонтальных/социальных медиа, «отвлекающих» медиа, и ее фундаментальное отличие от предыдущей эпохи именно в том, что единого источника сообщений больше нет и никогда не будет.

города являются наиболее совершенным в своей изменчивости форматом метаобщества

Сама природа «тесного общежития» принуждает его жителей принимать изменения, обсуждать их, поддерживать или протестовать. В этом суетном диалоге рождается медиакоммуникация города, среда-посредник, способная учесть меняющиеся интересы, вкусы, разнообразие. И именно в этом — будущее.

Культивация упрощенной и более контрастной картины мира — традиционный прием пропаганды; для пропагандиста важно различение «свой-чужой», «союзник-враг», и он беззастенчиво им пользуется. Проникновение этой модели в художественное вещание (и, отчасти, в новости, авторы и ведущие которых зачастую были вынуждены прибегать к аналогиям с популярными сериалами, содействуя возникновению в сознании потребителей «цепочек воспоминаний») значительно тормозит общественное развитие, принятие концепций инклюзивности, равных прав женщин и меньшинств.

Фрейминг известен человечеству со времен первых религиозных нормативных текстов. Метод фрейминга основан на использовании противоречий между разными культурными шаблонами поведения или реакции на чужое поведение. Базовые поведенческие модели состоят из сложного сплава культурных практик, социального знания, морали, религиозных догм, архетипов и мистических верований. Обычный человек, как правило, плохо относится к нарушению привычных моделей другими и переживает, когда ему самому приходится их нарушать.

Помещение информационного события — через интерпретацию — в контекст поведенческого фрейма и является манипулятивным действием. Например, конкретное нарушение норм общественной морали одним человеком подается СМИ как «неизбежное массовое нарушение этих принципов всеми, кто похож на этого нарушителя» (вспомним, например, российский штамп начала 2000-х годов «преступник кавказской национальности» или недавний активный фрейминг телезрителей через поведение мигрантов в Европе. Под воздействием фрейминга в сознании потребителя активируется цепочка «неприятие-осуждение», основанная на принципиально ложном переносе смысла. Однако, будучи повторенным многократно, эффект фрейминга закрепляется и формирует «травмированный фрейм», содержащий ложный контент из недавней манипуляции.