Иван Васильевич

Бунша. Наш дом вообще очень странный. Шпак все время красное дерево покупает, но за квартиру платит туго.

Ульяна. Ах, простите! Однако у вас характер, товарищ Тимофеев! Будь я на месте Зинаиды Михайловны, я бы тоже уехала.
Тимофеев. Если бы вы были на месте Зинаиды Михайловны, я бы повесился.

Зинаида Михайловна, вы одни? Откройте, прошувас!
Зинаида. Я негодяям принципиально не открываю.

Погадай мне, старая, погадай насчет шведов.

Ну, поцелуй меня. Прощай, Кока. Все-таки как-то грустно… Ведь мы прожили с тобой целых одиннадцать месяцев!.. Поражаюсь, решительно поражаюсь!

Почему люди должны расстаться непременно с драмой? Ведь согласись, Кока, что это необязательно.

Милославский. Ну, то-то. Да ты скажи им, чтобы они обратно не торопились. Какое бы им еще поручение дать? Поют потехи брани… дела былых времен… И взятие Казани… ты им скажи, чтобы они на обратном пути заодно Казань взяли… чтобы два раза не ездить…

Бунша. То есть… позвольте… вы полагаете, что они могут учинить над нами насилие?
Милославский. Нет, я этого не полагаю. Я полагаю, что они нас убьют к лешему.

Браво! Аминь! Ничего не в силах прибавить к вашему блестящему докладу, кроме одного слова – аминь!

А что вы на меня так смотрите, отец родной? На мне узоров нету и цветы не растут.