Ход королевы

– Четыре советских шахматиста – это до фига советских шахматистов, – сказала она.

всем самым важным вещам в жизни она научилась в полном одиночестве.

У нее сияющие внимательные глаза, она скромна, хорошо воспитана и абсолютно беспощадна…

– Нельзя же всегда оставаться на высоте, – сказала миссис Уитли. – Никто на это не способен.
Бет взглянула на нее:
– Ты ничего не знаешь о шахматах.
– Зато я много знаю о поражениях.
– Это уж точно, – со злостью процедила Бет. – Ты в этом деле мастер.
Миссис Уитли задумчиво смотрела на нее пару секунд.
– Теперь и ты тоже, – спокойно произнесла она.

пил в кафе и болтал с незнакомцами, а на следующий день бросался в бой, как акула, как безупречно воспитанный, безупречно одетый, улыбающийся хищник

– А в СССР можно поиграть? – спросила Бет.
Нобиль уставился на нее так, будто она предлагала что-то противозаконное.
– Ехать в СССР – чистое самоубийство, – наконец сказал он. – Там американцев живьем едят на завтрак.
– Нет, ну правда… – начала миссис Уитли.
– Правда едят, – отрезал Нобиль. – Насколько мне известно, за последние двадцать лет ни у одного американского шахматиста не было шанса сыграть с русскими. В СССР с шахматами дела обстоят так же, как с балетом, – там всех людей держит на зарплате государство

Бет оставалась на месте, не заботясь о времени, сидела до тех пор, пока вся картина не представилась ей с предельной ясностью. Затем она встала, еще раз ополоснула лицо и вернулась в спортзал, точно зная, какой ход должен быть следующим.

– Да уж, теперь мне все опять начинать заново. – Кивнув в сторону группы шахматистов, которые столпились у стола администратов вокруг Белтика, он покачал головой: – Это зверюга, Хармон. Убийца. Гениальный убийца.

Она посмотрела Таунсу в лицо:

– Тебе нужно отдохнуть.

Он улыбнулся:

– Нужно мне, Хармон, только одно: капелька твоего таланта.

Ее переполняло чувство свободы и веселья, но лицо оставалось серьезным. Их танец длился и длился.

Увидев возможность объявить мат его королю, Бет даже немного расстроилась. Это было после девятнадцатого хода, и все в ней вдруг воспротивилось комбинации ходов, четко нарисовавшихся в воображении, – ужасно не хотелось прерывать волшебный балет, который они исполняли в паре.

Она добровольно нырнула в эту страшную непроглядную пучину – теперь придется найти опору, от которой можно оттолкнуться и выплыть на поверхность. Ей нужна помощь.