Далекое

Ах, весна, весна! Все дело было, верно, в том, что происходил весь этот вздор весною.

просто влюбился в князя, привел в полное расстройство весь свой обычный жизненный уклад и рабски стал подражать князю чуть не на каждом шагу.

Он ждал с радостью, чуть не с трепетом и порою даже высовывался из своего номерка, чтобы видеть подходящего князя, поговорить с ним.

кое-то непрестанное волнение. Он поверг себя в тревожное, мелкое и постыдное обезьянство

л свое существование в ка

совсем вон выбит из своей долголетней колеи.

Иван Иваныч как будто даже и не видел, не слышал ничего этого

Домашняя его жизнь, ничем внешним не проявляемая, никому не нужная,

некий неслышный, незаметный, скромнейший в мире Иван Иваныч, человек уже старенький и довольно потрепанный.