Москвест

ж вы все в чужом времени такие активные? — раздраженно спросил Городовой, глядя на башню. — Что ж вы в своем ничего не делаете?

Мишка пытался сообразить, что ему сказать, но не успел.

— А я тебе объясню почему! — продолжал наезжать Городовой и чуть не проткнул Мишку пальцем. — Потому что думать не надо! Потому что всё уже за вас придумали и

Его не охраняет никто, боюсь, скоро вообще забудут, что оно есть…

Мишка едва успел подумать: «Ничего… князей на вой­не не убивают…» — и вцепился в древко подсаадачного ножа…

— Я буду импровизировать, — отбивалась Маша

— Я буду импровизировать, — отбивалась Маша.

— В это верю! — согласился Мишка. — Хотя я уже не очень доверяю историческим легендам…

Ребята медленно шли через площадь, осматриваясь.

Много вас таких, умников… Вырвется из сталинских времен — и давай Грозного убивать с криками, что тот тиран и убийца. А дома сидел как мышь под веником и дышать боялся…

Пойми ты, по-настоящему ход истории ты можешь изменить только в своем времени, там, где живешь на самом деле.

Он говорил, что люди хорошие, а царь плохой. А посмотри — этих царей была прорва и все разные, а бардак все время одинаковый. Не в них дело, понимаешь? Дело в нас! Царь людей не изменит, пока они сами этого не захотят! Пока мы сами этого не захотим!..

что дома мы никогда не обращали внимания, как хорошо, когда вот так лежишь, почти чистый, и тебя никто не пытается спьяну мечом зарубить.
— Ну, дома мы и штанам редко радовались. Я уж молчу про носки. И зубные щетки.