Прожектеры: политика школьных реформ в России в первой половине XVIII века

«Привилегии на Академию», первого в России проекта школьного устава, в самом названии которого заложена отсылка к западноевропейским образовательным моделям

Школьное учение традиционно воспринималось как потенциальная угроза благочестию, а источником подлинной мудрости полагались «простота» и смирение, а не книжное знание.

«институты не обязательно — и даже далеко не всегда — создаются для того, чтобы быть социально эффективными; институты или, по крайней мере, формальные правила, создаются скорее для того, чтобы служить интересам тех, кто занимает позиции, позволяющие влиять на формирование новых правил»

возникновение допетровских приказов, а затем и ранних пет­ровских правительственных органов на практике принимало форму постепенной институционализации конкретного, частного поручения, данного государем тому или иному сановнику

Это, в свою очередь, предполагает признание субъектности, «агентности» (agency) за многочисленными индивидами, действующими на самых разных социальных уровнях — субъектности не только в смысле способности избегать, саботировать или оппортунистически использовать исходящее из центра движение к «модерности», но и в смысле способности самим активно порождать такие изменения посредством целенаправленных, сознательных и стратегических действий

Иными словами, обучение дворян виделось ему как особая сфера государственного управления, как отдельный вид деятельности, который нуждается в регулировании и руководстве; на смену разрозненному, исторически сложившему набору училищ, которые готовили кадры для того или иного рода службы и не были никак связаны между собой, должна была прийти единая система школ, объединенная общими принципами и общей целью.

Поэтому центральным элементом плана была радикальная реформа службы и обучения дворян: Иван Иванович предлагал создание трехуровневой общеимперской системы учебных заведений, в которую вошли бы и кадетские корпуса, и курируемый им Московский университет.

Реализация университетского проекта заложила также основу для институционализации роли Шувалова как покровителя наук и искусств.

Когда Московский университет был основан в 1755 году, соответствующий указ прямо упоминал Шувалова как автора идеи и основателя нового учебного заведения.

Для самого Шувалова совместная работа с Ломоносовым над основанием Московского университета заложила основу его самопрезентации как «мецената»: эта роль была для России новой, и фавориту предстояло ее сконструировать для себя [762].