Здравый смысл врет. Почему не надо слушать свой внутренний голос

как только система достигает определенного уровня сложности, исключить вероятность неполадки становится просто невозможно282.

Здравый смысл ненадежен не только в тех случаях, когда речь заходит о планировании и политике. Он обманывает нас и в отношении многих философских вопросов об обществе – как мы определяем вину или как приписываем успех, – где измерение бывает невозможным. В этих обстоятельствах наша интуиция тут же выдаст мгновенный ответ. Ничего с этим не поделаешь, но мы хотя бы можем отнестись к ситуации с подозрением. Осознание же границ здравого смысла только улучшит наши представления об окружающем мире.

В сущности, об этом же говорили такие мыслители, как Скотт и Хайек. По их мнению, планировщики должны руководствоваться знаниями и мотивацией местных субъектов деятельности, а не своими собственными. Другими словами, они должны научиться поступать так же, как те, кого Истерли называет «искателями». По его словам, «планировщик уверен, что уже знает ответ; он мыслит о бедности как о технической проблеме, которую решит легко и сразу. Искатель же признает, что не знает ответов заранее; он полагает, что бедность – это сложная комбинация политических, социальных, исторических, институциональных и технологических факторов, и надеется найти решения отдельных проблем методом проб и ошибок. Планировщик убежден: чтобы диктовать свои решения, не обязательно владеть ситуацией изнутри. Искатель, наоборот, верит, что знаниями, необходимыми для нахождения оптимального выхода, располагают только инсайдеры и что большинство решений должны быть «доморощенными»245. Как бы там ни было, цель планирования должна заключаться в выявлении знаний, общепринятых в той группе людей, на которых разрабатываемый план окажет влияние, и в соответствующем реагировании на них.