Все та же я

Поэтому я сделала то, что делает любая девушка, когда она далеко от дома и ей немного грустно: съела половину упаковки шоколадного печенья и позвонила маме.

Собственно, бег похож на суп из капусты: ты знаешь, что он, возможно, очень полезный, но при этом понимаешь, что жизнь слишком коротка, чтобы растрачивать себя на такие вещи.

т.
— В наши дни это и есть грубость. Что вижу, то говорю. Я просто очень честная. Язык откровенного хамства. Мы все прекрасно знаем, как это делается

Просто живи ярко. Подгоняй себя. Не останавливайся на достигнутом

Я нашел твое письмо, вернувшись после ночного дежурства в шесть утра, и, должен тебе сказать, так чертовски обрадовался, что мне хотелось вопить, как помешанному, и танцевать, но танцор из меня дерьмовый, а поговорить было не с кем, поэтому я пошел и выпустил кур из курятника, сел на ступеньку и все им рассказал. Моя речь их особо не впечатлила, но что они могут знать

исключительно для того, чтобы пожаловаться на нарушение спокойствия их маленького замкнутого мирка; где никто никого не любит и никто не берет себе за труд познакомиться поближе, чтобы проверить свое оценочное суждение.

У меня был выбор. Я могла стать Луизой Кларк из Нью-Йорка или Луизой Кларк из Стортфолда. Возможно, была и третья Луиза Кларк; впрочем, я с ней пока не встретилась. Но весь смысл состоял в том, чтобы не позволить человеку, шагавшему рядом с тобой по жизни, решать за тебя, какой ты должна быть, а потом поместить тебя, как бабочку, в стеклянный ящик. А еще в том — чтобы твердо знать, что ты всегда рано или поздно найдешь способ создать себя заново.

Ведь существует масса версий нас самих, которые мы можем выбрать.

Когда люди, которых мы любим, умирают молодыми, — это для нас как тычок в бок, напоминание о том, что нельзя ничего знать наперед, и наша святая обязанность сделать максимум того, на что мы способны.

Я как-нибудь это переживу и попробую начать все сначала.