Авторитарная Россия. Бегство от свободы, или Почему у нас не приживается демократия

Если Россия ранее никогда не была настоящей демократией, то это не значит, что она не может ею стать

Я понял, что главная цель политиков — это максимизация власти. Иными словами, они стремятся находиться у власти с помощью любых средств так долго, как это возможно, и иметь столько власти, сколько возможно. Это стремление порой не зависит от их демократической риторики и публичного имиджа. В этом и состоит суть политики.

Среди современных автократий очень много примеров коррумпированных и неэффективных лидеров, длительное пребывание у власти которых приводит их страны к полному и порой непреодолимому упадку. Демократии

умом Россию не понять»3.
Понимать Россию умом можно и нужно — проблема в том, как это грамотно сделать.

главная цель политиков — это максимизация власти.

легитимностью. Она основана или на традиции (как в рамках католической церкви, где Папа выступает для католиков главным религиозным авторитетом), или на вере в выдающиеся личные качества политического лидера — харизму (как у некоторых политических лидеров, будь то Ленин или Гитлер), или на формализованных и неформальных «правилах игры» (конституции и законы, с одной стороны, и неписаные, но разделяемые всеми нормы, с другой)

Главное в этом определении власти, что В подчинится А, а не взбунтуется против него, и не проигнорирует его шаги (иначе власть оборачивается фикцией

Ее атрибутами сегодня стали нечестные и фальсифицированные голосования взамен конкурентных выборов; подверженные политической цензуре (а часто и самоцензуре) СМИ; манипулируемые партии и парламенты, штампующие спущенные им «сверху» решения; зависимые и глубоко пристрастные суды; произвол государства в управлении экономикой; повсеместная коррупция; усиливающиеся репрессии со стороны властей в отношении своих оппонентов

они стремятся находиться у власти с помощью любых средств так долго, как это возможно, и иметь столько власти, сколько возможно

на деле путинская «диктатура закона» существенно отличалась от принципа верховенства права (rule of law). Она означала сугубо инструментальное использование любых формальных правовых механизмов как орудия селективного применения санкций на всех уровнях управления государством