Я сослан в XX век...

Второй том прозы А Ф Лосева открывается романом «Женщина—мыслитель», который впервые публикуется в полном объеме. Сопутствующие роману документальные архивные материалы, красноречиво свидетельствуют насколько могут быть трудны и прихотливы реальные связи художественного вымысла и действительности, философии и жизни Эпиграфом к этому разделу тома стала цитата из самого романа (гл. 4).

Отдел «Дневники и письма», получивший эпиграф из одного публикуемого здесь же лосевского письма, включает дневники Лосева — гимназиста, студента и недавнего выпускника Московского Университета, а также переписку этого же периода По юношеским дневникам и письмам хорошо видно, как формировался стиль Лосева—писателя. Отметим, что дневники содержат и несколько самостоятельных эссе «Ужас бесконечности», «Что такое философия», «На Каме», «Жизнь в философии и философия в жизни», «Основные тезисы теории познания», «О моральности истины», «Тезисы практической гинекософиии», «Артист».

Впервые в полном объеме публикуется переписка с Ольгой Позднеевой (1909–1910), драматически и во многих волнующих деталях запечатлевшая историю первой любви двух юных сердец Прекрасной иллюстрацией к ней стали фотографии из архива семьи Позднеевых, предоставленные А. А. Позд—неевым, за что составители выражают ему свою признательность. В данный раздел включены также избранные письма А Ф. Лосева кВ. М Лосевой; интересные в художественном отношении и описывающие советскую провинциальную жизнь предвоенной поры.

Во втором томе представлено впервые для отечественного читателя и поэтическое наследие А. Ф. Лосева — сохранившиеся в целостности стихотворения 1942–1943 гг. Эпиграфом к этому разделу мы поставили цитату из стихотворения «Зекарский перевал». В комментариях к стихам А. Ф. Лосева помещена первая публикация стихотворений В. М Лосевой — их жизни, воедино связанные, и тут дополняют друг друга, являя неразрывное целое.

Заключительная часть тома «Воспоминания и беседы» (эпиграфом для нее служит цитата из беседы «Невесомость») представляет читателю «позднего» Лосева и тот особый вид философской прозы (вспомним платоновские диалоги) и, одновременно, публицистики, который с полным основанием принято уже называть «лосевскими беседами». Эго — жизненно важные «итоги» и «заветы», сформулированные в емкой и убедительной форме, обращенные не только к реальному или вымышленному собеседнику, но к современникам и потомкам.

Комментарии ко второму тому, за исключением специально оговоренных, составлены А А Тахо—Годи.