Овердрайв

Казалось, она издевается, но когда я рассказал эту байку на собеседовании, все засмеялись.

Ленин тоже заехал недавно и получил такое прозвище (вероятно, не впервые в жизни) из-за удивительного внешнего сходства с разлагающимся на известные компоненты вождём.

— Значит, я умру?
— Я бы сказала, что да, только вот смерти нет. Пока она не пришла, её ещё нет. Когда она пришла, её уже нет.

— А что противопоставить любви?
— Раньше я бы сказал, что ненависть. Теперь ясно, что корень ненависти в страхе. Страх противоположен любви.

Смерть не страшнее пустой жизни.

— Боишься смерти? — спрашивает он.
— Бояться смерти — это как явиться на вечеринку и бояться её конца. Она закончится. Но лучше бы тебе веселиться, иначе все поймут, какой ты зануда, и спустят тебя с лестницы ещё до начала первой оргии. Снова.

— Слова — это ключи, детка. Определённая их комбинация может как спасти мир, так и низвергнуть его в преисподнюю. Писатели занимаются тем, что подбирают нужные комбинации. Они передают мастерство через поколения, совершенствуют его. Когда я писал Наркономикон, я не знал о тотальной взаимозависимости. Я ничего не знал, просто хотел славы, денег, женщин. Вот и писал, не стесняясь выражений. Я вселил в эту книгу всю боль, обиду, ненависть к жизни. А теперь понимаю, что некоторые идеи, став достоянием общественности, могут навлечь на мир беду. Стоит маленькой крупице Льда-9 попасть в мировой океан, и вся жизнь на планете обречена. Есть комбинации слов, которые могут как вирус разойтись по человеческим умам и уничтожить реальность. Есть вещи, о которых не говорят, а есть вещи, о которых даже не говорят, что о них не говорят. Ты понимаешь меня, детка?

Это законы жанра. Сюжеты книг и фильмов — не развлечение, они — мифология человечества, нарратив жизни на Земле, самоповторяющая инструкция к прохождению Игры.

Смысл бессмысленнен. Смысл — это понятие, которое придумали люди, внутренний конструкт реальности. В абсолютной же реальности даже не может быть такого понятия, как смысл, и такого понятия, как понятие.

Религии Земли говорят о Боге разноякими языками, во многом похожими на музыкальные стили. Христианство — это рок с его величественными балладами, длинными соло и тяжёлыми песнями-испытаниями. Буддизм — эмбиент с густым светлым звучанием, лишённым слов. Ислам — хип-хоп: молодой, дерзкий, угрожающий, звучащий из южных широт. Православная ветвь христианства в этом случае — поп-рок. Потому что его исполняют попы. Иногда под фонограмму.