Я захватываю замок

Меня будто перенесло в прошлое… Такое со мной редко случается. Слушая пение детей, я одновременно видела и средневековую Англию, и десятилетнюю себя, и давно минувшие лето, и лето грядущее. Боже, до чего я была счастлива!

сидеть и слушать. Не молиться. Молитва — дело сложное.
— Правда? — Я недоверчиво взглянула на викария.
— Иногда. Для неопытных молящихся. Видишь ли, Бог им представляется чем-то вроде торгового автомата. А когда ничего не выходит, они досадливо морщатся: «Так и знал, что там пусто!» Но главный секрет молящегося — уверенность, что «автомат» полон.
— А почему он так уверен?
— Потому что сам его наполняет.
— Верой?
— Верой

Деревня напоминала бесцветную картинку, нарисованную мелом на серой бумаге, — на мили вокруг ни единого яркого мазка.

Просто моя жизнь — зима. Долгая, холодная… — огрызнулась Роуз

Мне тошно. Ни платьев, ни надежд на будущее… Живу среди развалин. И нечего ждать, кроме старости.

Каждый день спектакль! Надоело. С Топаз хоть посмеяться можно, а ты вечно угрюмая.

К сожалению, как я заметила, стоит размечтаться — и тогда точно ничего не сбудется, поэтому сдерживаюсь.

Благородные поступки и горячая ванна — лучшее лекарство от хандры.

душе радостно. Грусть из-за отца, жалость к Роуз, раздражающие послания Стивена и беспросветное будущее семьи не считаются

Топаз невозмутимо сказала, что проституцией никогда не занималась, о чем весьма сожалеет,