Сказка извилистых гор

Я рванулся – я задохся – я умер.

Улыбка его, однако, отнюдь не была неприятной, как можно было бы предположить; она только никогда не менялась в выражении. Это была улыбка глубокой печали – беспеременной и беспрерывной мрачности.

Рядом со мной лежало мое тело, со стрелой в виске, голова была вздута и обезображена

Когда кто-нибудь спит, и во сне начинает подозревать, что он спит, подозрение всегда подтверждается, и спящий пробуждается почти немедленно. Таким образом Новалис не ошибается, говоря, что «мы близки к пробуждению, когда нам снится, что мы видим сон»