Назови меня своим именем

Все, что мне надо было сделать: найти источник радости внутри себя самого и не надеяться на других в следующий раз

— Я должен тебе кое-что рассказать об этих плавках, — я закрыл дверцу шкафа.

— Что рассказать?

— Я расскажу в поезде… — но я не сдержался и все-таки выпалил все немедленно. — Просто пообещай, что ты позволишь мне их оставить, когда уедешь.

— Это все?

— Ну, носи их весь день сегодня… и не плавай в них.

— Больное извращение.

— Больное и очень, очень грустное извращение.

— Никогда тебя таким не видел.

— Еще я хочу «Парус». И эспадрильи. И солнечные очки. И тебя.

К своему столетию ты, наверное, уже умеешь преодолевать потерю и горе… или они мучают нас до самого конца?

Просто возьми меня, помоги сбросить старую кожу, выверни меня наизнанку, пока, как герой из Овидия, я не стану единым с твоим вожделением. Я хочу этого. Завяжи мне глаза, возьми меня за руку, не заставляй меня думать — ты сделаешь это для меня?»

Свет моих глаз, — сказал я, — свет моих глаз, свет моего мира, вот кто ты такой, свет моей жизни».

— Ты прекрасно знаешь, что я никуда не денусь.

«Если это не еще один шаг навстречу, то что?»

Я мог бы быть таким бóльшую часть своей жизни и потому быть наконец в безопасности. От них, от него. Но какой ценой? И хочу ли я быть настолько в безопасности ото всех?

поднес плавки к лицу и потерся щекой об изнаночную сторону, как будто хотел влезть внутрь и потеряться там. «Так вот, как он пахнет, когда его тело не покрыто лосьоном для загара; вот как он пахнет, вот как он пахнет…»

мог бы быть таким бóльшую часть своей жизни и потому быть наконец в безопасности. От них, от него. Но какой ценой? И хочу ли я быть настолько в безопасности ото всех?

«Amor, ch’a nullo amato amar perdona» — «Любимым любовь велела любить».