Паутина

– «О, что за паутину, Боже, сплетаем мы своею ложью»

– Я убью себя! – рыдала она. – Я разрежу себе руки, и из меня вытечет вся кровь.

В конце концов, конский каштан вряд ли то же самое, что каштановый конь.

– Тебе следует отнестись к этому серьезно, дорогая, —наставительно сказал он.
– Но, Генри, миленький, – возразила Кларисса, – ведь могу же я относиться к этому серьезно, немножко при этом развлекаясь?

Шииты и отнесла ее к книжным полкам. «Если кто-то звал кого-то сквозь...»[6] В

О, что за паутину, Боже, сплетаем мы своею ложью».
Вдруг ощутивший ее настроение, Генри склонился над креслом и обнял жену.
– Моя обожаемая паучиха!
Кларисса прижала к себе мужа.
– Знаешь ли ты правду жизни паучих? – спросила она. – Они поедают своих мужей. – И пальцы ее сомкнулись на его шее.

имеешь тело (лат.).
Вернуться

Серьезной? Что в этом хорошего? – отозвалась Кларисса. – Мир и так слишком серьезен. Мне нравится себя ублажать и нравится, когда все вокруг меня получают удовольствие.

Затем она добавила, поддразнивая его: – Ты делаешь мне неприличное предложение, Джереми?
– Ясное дело, – не замедлил с ответом Джереми.
– Как мило, – воскликнула

«О, что за паутину, Боже, сплетаем мы своею ложью».