Путь неприкаянной души (о Марине Цветаевой и не только)

Можно вспомнить восприятие церковной службы в храме Христа Спасителя досемилетней Цветаевой:

"Эти воскресные службы для меня были – вой. "Священники пришли" звучало совершенно как "покойники".

"Детство – пора слепой правды, юношество – зрячей ошибки, иллюзии, – напишет Цветаева в очерке "Наталья Гончарова". "История моих правд – вот детство. История моих ошибок – вот юность. Обе ценны, первая – как Бог и я, вторая – как я и мир"

Цветаева была прекрасно осведомлена относительно поисков русских философов Серебряного века и поэтов-символистов, но переосмысливала все по-своему, с помощью личной мифологии, так свойственной маленьким детям, придавая большое значение слу

(душа) противопоставлена в ее поэтическом мире Еве (плоти) совсем не по случайным, психофизиологическим мотивам, как иногда полагают ультрасовременные интерпретаторы.

"Цветаева неоднократно утверждала, что все, что ей нужно познать, она познала "до семи лет", а дальше только училась это понимать", – пишет литературовед Г. Горчаков.

Она была каким-то Божьим ребенком в мире людей.

И этот мир ее своими углами резал и ранил.

Роман Гуль