Миф об идеальном мужчине

существует такой прием, срабатывающий в девяти случаях из десяти: если хочешь, чтобы разговор был совершенно откровенным, притворись идиотом. Собеседник моментально проникнется к тебе презрением и начнет выкладывать такое, чего никогда не сказал бы человеку хоть чуть-чуть соображающему.

Секретарша взглянула на него со стоическим смирением монаха первых лет христианства, которого нечестивые язычники уже поволокли на костер.

В шикарном кабинете повисло молчание. Это было такое огромное, плотное, объемное молчание, что его можно было разрезать на куски и продавать за хорошие деньги любителям тишины

Алло! Клава!! Ты слышишь меня?!
– Слышу!! – проорала в ответ Клавдия. – Приезжай!!
И связь прервалась, как будто Сергиев Посад вышел из зоны радиовидимости навсегда и скрылся за воинственной планетой Марс…

Они могли называться как угодно – коммунисты, демократы, либералы, но по-настоящему их интересовали только собственные дела. Собственные карманы, дачи, кормушки, счета, дома и возможность вовремя смыться.

Дима резко двинулся в кресле, зачем-то поправил зеркало заднего вида и включил радио.

– Я решил, что если была какая-то записка, связанная с таким поспешным отъездом за границу, то она так в ведре и лежит.

По бессмысленности этот звонок мог быть сравним разве что с попыткой украсть из «Мерседеса» пачку сигарет. Шума много, поймают – бить будут, а смысла… Нет никакого смысла.

Всего, что так или иначе вызывало угрозу ее материальному положению, она боялась просто до исступления. Обратно в макароны, сосиски и отпуск по курсовке у нее дороги не было.

Андрею внезапно стало неловко, как школьнику, впервые зашедшему в баню.