Ричард Длинные Руки – грандпринц

Я медленно шел к противоположной стене, где расположен алтарь, хотя молиться не собираюсь, во всяком случае, в традиционном значении. Для меня помолиться — это глубоко задуматься о чем-то важном, это и есть вся суть молитвы, а слова и прочие фриволеты — это мишура, которая для людей глупых и суеверных становится главной, заслоняя саму суть разговора с Богом.
Только дураки считают, что Бог живет в церкви, потому туда и ходят для общения с ним, а все умные знают, что Бог живет в нас самих, потому разговор с Богом — это разговор с самим собой начистоту.

Кстати, повторите насчет ключа, который вы так щедро и великодушно мне подарили… Что с ним дальше?
– Вы молодец, барон, – сказал я. – Пять лет поисков, теперь вот победа… С его помощью после многих скитаний и приключений найдете второй ключ! Это я обещаю со всей мудростью и знаниями, которыми оснащен. Этими ключами открывается некая дверь, за которой в особом ларце еще один ключ…
Он слушал жадно, поторопил:
– Это я запомнил! Дальше, дальше!
Я сказал с изумлением:
– Я думал, вам уже хватит… Ладно, с этим ключом устремитесь в королевство… гм… потом узнаете какое, где в тайной пещере найдете кристалл, который является ключом к секретной комнате в руинах замка… про замок тоже потом-потом! Он в одном из дальних королевств, кто же прячет в близких? В недрах того замка найдете особенно особый ключ!
Он сглотнул слюну.
– А потом?
– Еще? – спросил я. – Ну вы даете… Уважаю! Дальше побываете в дальних северных королевствах, где отыщете Кувшин Цели, на дне которого хранится золотой ключ, который откроет Сокровищницу, где вы и найдете самый удивительный и необыкновенный ключ…
Он вскрикнул ликующе:
– Какое счастье! Это же можно всю жизнь искать! Как здорово! Вся жизнь пройдет в скитаниях, в голоде и холоде! Мне придется спать на камнях, мерзнуть зимой и погибать от зноя летом в пустынях, но у меня такая великая цель… Как же мне наконец-то повезло!
– Ага, – пробормотал я. – Счастье не в счастье, а в его поисках… Удачи, дружище! Обожаю романтиков. Не пойму, за что и как вы все еще уцелели, но обожаю.

Я сразу смекнул, чем кончится, и то еле удрал.
Я помахал ему рукой.
– А что… это я сделал?
Он воскликнул:
– А кто же еще?.. Это вы в благородном дворянском гневе… Наверное, изволили ехать прямо, а этот замок дорогу загородил…

По ту сторону двери раздался приглушенный крик:
– Ты цел?
– Да… – крикнул я.
– А что там было?
– Поскользнулся, – крикнул я.
– На чем?
– На чем можно поскользнуться? – огрызнулся я. – Неприличные вопросы задаете, леди…

Дважды повторять не пришлось, в самом деле пошли след в след, устрашенные настолько, что чихни я сейчас, хотя бы у одного будет разрыв сердца.

а я двигался, как и положено, прямой и красивый, с выдвинутой вперед челюстью, правда, только нижней, переднюю пока что еще не научился, а когда сумею, все вообще охнут. Особенно дамы.

Он смешался, поелозил взглядом по полу, затем с великим трудом оторвал его, там даже чмокнуло, взглянул на меня снизу вверх трусливо и просяще.

Он заявил возвышенно:
– Лед тронулся, ваше высочество!
– Вы сами тронулись, – сказал я сварливо. – Зима только началась!.. До ледохода, как мне до отдыха…

Только дураки считают, что Бог живет в церкви, потому туда и ходят для общения с ним, а все умные знают, что Бог живет в нас самих, потому разговор с Богом – это разговор с самим собой начистоту.

Каким бы хламом ни забивали вашу голову, это все лучше, чем пустая.