Ловля форели в Америке

У него была молодая жена, инфаркт, «фольксваген» и дом в округе Мэрин. Ему нравились произведения Джорджа Оруэлла, Ричарда Олдингтона и Эдмунда Вильсона.
Жизни он учился дважды: в шестнадцать лет у Достоевского и попозже — у новоорлеанских шлюх.

Осень была добра к нам.

То, что я вам хочу рассказать, это — не отходы из выгребной ямы воображения.
Это — факт, это — реальность.

Что я мог поделать, если мое тело было подобно стае птиц, усевшихся на высоковольтный провод, натянутый над миром и ласкаемый облаками?

Книжная лавка — это стоянка подержанных кладбищ. Тысячи кладбищ стоят рядами, как автомобили. Большинство книг напечатано очень давно, так что уже не оставалось желающих читать их. Старые их хозяева то ли умерли, то ли позабыли про них, но благодаря музыке космического круговращения книги вновь становились девственно-свежими. Они выпячивали свои древние даты издания гордо, словно юную девственность.

Жизни он учился дважды: в шестнадцать лет у Достоевского и попозже — у новоорлеанских шлюх.

У него была молодая жена, инфаркт, «фольксваген» и дом в округе Мэрин.

Владелец книжной лавки не походил на восьмое чудо света. Ему было далеко до трехногой коровы на одуванчиковом склоне.

Они обсуждали, как сделать крохотные платьица для блох из склеенных лоскутков цветной бумаги.

Осень приходила вместе с прибоем плотоядных растений, портвейна и людей, которые пили это темное сладкое вино, людей, которые давно все куда-то пропали — один я остался.