«… „Но никакой речи о компенсации и быть не может, — продолжал раздумывать архиепископ. — Мать получает пенсию от Орлеанского муниципалитета, а братья и прочие родственники никаких прав — ни юридических, ни фактических — на компенсацию не имеют. А то, что они много пережили за эти двадцать пять лет, прошедшие со дня казни Жанны, — это, разумеется, естественно. Поэтому-то и получают они на руки реабилитационную бумагу“.
И, как бы читая его мысли, клирик подал Жану бумагу, составленную по всей форме: это была выписка из постановления суда. Крестьянин бумагу принял с почтением, сложил ее аккуратно и положил в карман.
— Там все сказано, Жан, — объяснил ему монсеньер архиепископ Реймский, — и любой, кто пожелает прочесть ее, поймет, что пятно бесчестия полностью снято с вас, что Жанна ни в чем не повинна. Это дается вам именем нашей святой церкви и короля. Святой престол в Риме будет поставлен об этом в известность… Ты понял меня, Жан?
— Да, монсеньер.
— Поздравляю тебя, Жан, и всю вашу семью с благополучным исходом процесса! Все эго было не так просто и не так легко. Но, к счастью, трудности позади. Они были преодолены с божьей помощью, и твоя сестра Жанна полностью оправдана, Жан, то есть признана ни в чем не повинной, Жан.
Однако Жан не торопился благодарить его преосвященство. …»
