Сталь и Солнечный шторм

«Притворяйся до тех пор, пока сама не поверишь в свою ложь»

Адель сделала глубокий вдох. Ее охватило волнение, странный трепет поднялся в груди. Но, поймав спокойный, уверенный взгляд Исайи, она вдруг расслабилась. Исайя кивнул. Он не знал, что она собирается сделать, но в этом коротком жесте было больше поддержки, чем в любых словах. Пора.

Адель пыталась вспомнить, как оказалась в замке чародеек, но все воспоминания обрывались на осознании, что брат погиб. Адель снова и снова слышала его крик; он преследовал ее день за днем, и это было невыносимо. Ему было страшно? Он ушел мгновенно? Ему было очень больно?

– Прости меня, Яго, – прошептала Адель, до боли кусая губы. – Прости…

На глаза снова навернулись слезы, но она больше не будет плакать. Никогда. Адель немигающим взглядом смотрела в потолок, не замечая, как прямо в комнате начал идти снег.

Она не заплачет

Покрытая сетью глубоких трещин земля ходила ходуном. Долина Солнечных ветров, сожженная дотла и полностью разрушенная, превратилась в большую рану на теле планеты. Всюду столбом стоял дым и бушевало пламя.

Пять лет назад, став Инкарнатом, я пришла к Луке, посчитав, что у него мне будет лучше. После инициации, когда я еще жила со своими родителями, со мной начало происходить нечто странное: я слышала голоса, меня преследовали видения, а потом оказалось, что я могу передвигать предметы силой мысли. Линкольн в то время находился в тренировочном лагере, поэтому он ничего не знал. К тому времени мы не виделись три недели – в период обучения рекрутам не разрешено возвращаться домой. Я пыталась научиться контролировать свои способности, но ничего не вышло. Когда у меня начались провалы в памяти, я сбежала.

– Провалы? – переспросил Яго.

Соня не мигая смотрела на тарелку перед собой.

– Моя сущность Инкарната может проявиться внезапно: даже если я к ней не взываю, она ослепляет меня словно вспышка. Чем дольше я нахожусь в этом состоянии, тем сильнее теряю связь с реальностью. Вот почему, когда мы встречались с тобой, Адель, мое поведение могло показаться странным. Только снова становясь человеком, я снова мыслю трезво. Во время помрачений ума я порой выходила далеко за пределы Шу. Я совершенно не помнила, как покинула дом и что делала, а ведь я могла причинить кому-то вред. Тогда я решила уйти, посчитав, что так будет лучше. С Таевом мы встретились случайно, когда я блуждала улицами городка Деймос в поисках места для ночлега. Почувствовав в нем другого Инкарната, я начала расспрашивать, как он живет и справляется со своими силами. Он выглядел обычным подростком, а не герцогом, поэтому я нисколько не сомневалась, что Малахии о нем ничего не известно. Таев рассказал мне о Луке – Первом из Второго поколения, Инкарнате Черной дыры и создателе Тишины. Признаюсь, я была поражена, ведь и подумать не могла, что мглу и Пожирателей создал один из нас. В тот же день мы отправились в поместье Луки, которое, к моему ужасу, находилось неподалеку от Шу. Слишком близко к моему дому. Слишком близко к Клубу Адских Джентльменов, где остался Линкольн.

– Но почему ты не обратилась к королю? – Джаспер внимательно ловил каждое ее слово.

– Я не хочу быть герцогиней, – честно призналась Соня. – Я не божество, и люди не должны молиться мне, прося о помощи и лучшей жизни. Это глупо. Еще совсем недавно я была обычной смертной, которую могли казнить лишь за то, что она не так выразилась в адрес Инкарнатов, и вдруг я – одна из них.

– Еще раз прикоснешься к ней, и я тебя убью, – мрачно сказал он, заметив окровавленную руку Адель.

– Ты серьезно? – Малахия рассмеялся. – Исайя, я бессмертен.

– Я помню, но проверим, насколько?

Адель расстегнула пальто и, позволив ему плавно соскользнуть на пол, осталась в брюках и черной шелковой рубашке, прихваченной в талии тонким поясом. Эта часть плана нравилась ей меньше всего, но она должна была привлечь к себе внимание Инкарнатов, а потом и удержать его. Только так у Джентльменов появился бы шанс исчезнуть незамеченными. Время пришло. Сейчас. Изобразив скучающий вид, Адель подошла к Луке и Исайе и, усевшись между ними на подлокотники кресел, положила руки обоим на плечи

Исайя достал из кармана конверт и протянул его Адель. – Это от твоего брата. Я видел его, когда был в Санкта Илии.

Схватив дрожащими пальцами драгоценную весточку, Адель едва сдержала слезы, навернувшиеся на глаза. Не желая открывать письмо при Исайе, она лишь бережно поглаживала плотную шероховатую бумагу, словно что-то самое бесценное в мире.

– Как он? – спросила она.

– Очень беспокоится о тебе… и скучает. Постоянно расспрашивал, все ли у тебя хорошо, ведь ты не ответила на его предыдущее письмо. Я объяснил, что ты не можешь, иначе непременно бы сделала это.

– Он очень злится?

– Нисколько. – Исайя покачал головой. – Яго умный парень, и он все понимает.

– Спасибо.

– Не стоит, Адель. Это меньшее, что я мог сделать.

Холодный ветер гнал серые тучи низко над землей. Под ногами хрустел обледенелый песок, а где-то вдали слышался вой ветра. Адель отошла от поместья так далеко, что здание превратилось в черную точку, едва различимую на фоне скал. Повернувшись к океану, она расстегнула пальто и позволила ему соскользнуть на землю. Морозный воздух тут же пробрал до костей, отчего по телу побежали мурашки, а волосы на руках встали дыбом.

Оставшись в одном платье, Адель направилась к воде. Огромные злые волны, гонимые приближающимся штормом, накатывали на берег, словно пытаясь стереть побережье с лица земли. Впрочем, она была бы этому только рада.

Ледяная вода обожгла с первого шага. Сжав зубы, Адель не позволила себе отступить, хотя все инстинкты молили вернуться к берегу. Холод был просто невероятный, но она все больше погружалась в объятия Спящего океана, сожалея лишь о том, что не может умереть от переохлаждения. Когда набежавшая волна окатила Адель почти с головой, из груди вырвался невольный крик. Казалось, холод раздробил кости и пронзил плоть их осколками. Всхлипывая и хватая ртом воздух, она с трудом переставляла онемевшие ноги, пока еще могла это делать.

Ненависть и отвращение к себе толкали ее вперед. От ощущения тьмы в теле хотелось живьем содрать с себя кожу. Адель позволила себе раствориться во мраке Черной дыры, иначе Лука мог усомниться в ее словах, а он должен был верить ей, верить, что получил ее. Так надо. Теперь осталось меньшее – позволить океану успокоить ее душу.

Глубина все росла. Следующая волна оказалась намного выше и сильнее предыдущих. Подхватив Адель словно тростинку, она кувыркнула ее и утянула ко дну. Ледяная толща сомкнулась над головой, тело свело судорогами, но Адель уже не чувствовала боли, она расслабилась и раскинула руки. Пусть холод выжжет из нее ядовитую тьму. Пусть вода смоет с ее рук кровь Инквизитора. Пусть океан сам решит ее судьбу: он может забрать ее, подхватив течением, а может отвергнуть, выбросив на мелководье.

Новый поток подбросил Адель вверх. Вынырнув, она тут же скрылась под очередной волной. Мир снова и снова переворачивался, и она уже совершенно не понимала, где низ, а где верх. Очередная волна закрутила ее, а затем выбросила в сторону берега. Ударившись о каменистое дно, Адель из последних сил оттолкнулась руками и чудом поднялась.

– Меня уже тошнит от твоих игр, – отрезала она. – Говори яснее.

– Как пожелаешь. – Лука одарил ее полуулыбкой и, обернувшись, кивнул Яго: – Мы закончили.

Уставившись на брата, Адель потеряла дар речи. Он казался таким несчастным, что на него было больно смотреть. Адель собралась было что-то сказать, но Яго вышел вперед и, поравнявшись с Лукой, прошептал:

– Мне очень жаль, Адель. Мне действительно очень-очень жаль…