Хорошо ловится рыбка-бананка

Смотри, волна идет, — сказала Сибилла с тревогой.
— Давай ее не замечать, — сказал он, — давай презирать ее. Мы с тобой гордецы.

А ты лучше смотри в воду, карауль рыбку-бананку. Сегодня отлично ловится рыбка-бананка.
– А я их не вижу, – сказала девочка.
– Вполне понятно. Это очень странные рыбки. Очень странные. – Он толкал матрасик вперед. Вода еще не дошла ему до груди. – И жизнь у них грустная, – сказал он. – Знаешь, что они делают, Сибиллочка?
Девочка покачала головкой.
– Понимаешь, они заплывают в пещеру, а там – куча бананов. Посмотреть на них, когда они туда заплывают, – рыбы как рыбы. Но там они ведут себя просто по-свински. Одна такая рыбка-бананка заплыла в банановую пещеру и съела там семьдесят восемь бананов. – Он подтолкнул плотик с пассажиркой еще ближе к горизонту. – И, конечно, они от этого так раздуваются, что им никак не выплыть обратно. В двери не пролезают.

– Кого?
– Рыбку-бананку, – сказал он и развязал пояс халата. Он снял халат. Плечи у него были белые, узкие, плавки – ярко-синие.

— Смотри, волна идет, — сказала Сибилла с тревогой.
— Давай ее не замечать, — сказал он, — давай презирать ее. Мы с тобой гордецы.

— Знаешь, что они делают, Сибиллочка?

Девочка покачала головой.

— Понимаешь, они заплывают в пещеру, а там — куча бананов. Посмотреть на них, когда они туда заплывают, — рыбы как рыбы. Но там они ведут себя просто по-свински. Одна такая рыбка-бананка заплыла в банановую пещеру и съела там семьдесят восемь бананов. — Он подтолкнул плотик с пассажиркой еще ближе к горизонту. — И конечно, они от этого так раздуваются, что им никак не выплыть из пещеры. В двери не пролезают.

– А я ее видела!

– Кого, радость моя?

– Рыбку-бананку.

– Не может быть! – сказал ее спутник. – А у нее были во рту бананы?

– Да, – сказала Сибилла. – Шесть.

Хотите смотреть мне на ноги, так и говорите, — сказал молодой человек. — Зачем это вечное притворство, черт возьми

— Смотри, волна идет, — сказала Сибилла с тревогой.
— Давай ее не замечать, — сказал он, — давай презирать ее. Мы с тобой гордецы.

— А я люблю жевать свечки, — сказала она наконец.
— Это все любят,

В чем дело? Она ему нужна?
— Нет. Но он про нее спрашивал по дороге сюда. Все допытывался — читала я ее или нет.
— Но книга немецкая!
— Да, мамочка. А ему все равно, — сказала дочь и закинула ногу на ногу. — Он говорит, что стихи написал единственный великий поэт нашего века. Он сказал: надо было мне хотя бы достать перевод. Или выучить немецкий — вот, пожалуйста