Полное собрание сочинений в тридцати томах. Том 28. Письма 1901-1902

Чехов особенно любил ноктюрн Шопена C-dur и всегда просил его исполнить

Нужно веровать в бога, а если веры нет, то не занимать ее места шумихой, а искать, искать, искать одиноко, один на один со своею совестью…

Конечно, бродить по миру с котомкой на спине*, дышать свободно и не хотеть ничего — куда приятнее, чем сидеть в Ялте и читать статьи про режиссера Кондратьева, этого тупого человека.

Природа здесь, кстати сказать, чудесная; масса полевых цветов, поверхность гористая, много ручьев, но народ здесь неинтересный, вялый, некрасивый, не поющий; всё больше башкиры.

Как живете, как живет Таганрог?* Неужели так плохо, как Вы пишете, положение Таганрога? Должно быть, Вас одолели таганрожцы, таганрогские дела, и потому Вы ушли в такой пессимизм. Я недавно, в конце февраля, видел на пароходе одного таганрожца, познакомился с ним; он рассказывал мне, а я едва не бросился в море с отчаяния, со скуки.

А потому что не дают. — Россия не участвовала в международной конвенции по охране авторских прав, поэтому писатели, произведения которых в переводах печатались за границей, как правило, не получали гонорар.

Весьма возможно, что сей проходимец — служитель Синедриона, а посему опасаться его должно!

Вдобавок почерк, который заставил меня икнуть от зависти

остаток неизбежной работы, истребившей во мне мозг и жизнерадостность.

Вишневский собирается написать тебе смешное письмо, главное насчет того, как мы едем иногда вместе домой и каждый раз стыдимся нанимать извозчика в Сандуновские бани