Игрок за номером 12849

За окном ходили бабушки-сталкеры: без масок, перчаток и чувства вины.

Новости Комарова читать ленилась, подписалась на нескольких заумных людей и от них получала всю нужную (а, в основном, лишнюю) информацию.

Комарова на ночь глядя упаковалась в пальто, гневно вжикнула молниями на сапогах и отправилась к Ольке Меньшиковой за доказательством правоты. Потом уже только узнали, что этой ночью в соседнем дворе была перестрелка центровых с уралмашевскими, но азартных пуля не берет. Олька давно легла спать, телефона у нее не было. Комарова орала под окнами, как соловей в брачный период — но без сладостной мелодичности.

— Ленк, ты чего? — Подруга появилась на балконе в халате, со встрепанной головой (обычно-то Меньшикова вставала на час раньше парня, с которым тогда жила, чтобы он не увидел ее ненакрашенной и без укладки). — Случилось что?

— Скинь журнал! Ну который я тебе месяц назад подарила.

Тогда все еще дарили друг другу модные журналы, шампуни и колготки.

Олька покрутила пальцем у виска, а в соседнюю форточку высунулась бабка в бигудях:

— Я вот тебе щас скину! Милицию вызову!

Комарова сделала вид, что не услышала бигудиных угроз, и тут же получила журналом по башке, потому что Меньшикова была верная подруга.

Дни святого карантина.

Скорее всего, Ира прониклась к Комаровой какой-то человеческой симпатией помимо прочего — у женщин иногда так бывает. Подруг у Иры, судя по всему, не было — только работа и недвижимость по всему миру. Тоже, кстати, неплохо.

Комарова с высоты второго этажа сверлила бабушек взглядом на протяжении сигареты.

Если все вокруг в масках, так мне, наверное, можно без маски? — эта сомнительная логическая выкладка показалась Комаровой абсолютно верной, поэтому она сдернула маску — будто вынырнула из воды после долгой задержки дыхани

Кирилл закусил удила вместе с бороденкой, слюни, как праздничный салют, полетели во все стороны:

Скажи мне, какую
маску ты носишь, и я скажу, какое у тебя
лицо.
Хулио Кортасар

За окном ходили бабушки-сталкеры: без масок, перчаток и чувства вины.