Год Крысы. Видунья

Утопим этот вшивый городишко в законе и справедливости.

Сказки это, утешенье для робких да несчастных. Не слюбится. С годами пропасть только вширь пойдет. Если он будет плохим человеком — ты возненавидишь его, если хорошим — себя, что не можешь дать ему обещанного перед Богиней чувства.
— Зато у меня дети родятся, — настаивала девушка. — Я их любить буду.
— Дети другое. — Вдова машинально перевела взгляд на посапывающую на лавке дочурку, улыбнулась. — А женщине нужен мужчина, как вьюнку — опора. Толку с его цветов в высокой траве, так в ней незаметно и зачахнет. Зато видала, как он на плетне красуется, — и сам пышен, и глаз радует!

Альк был прав, такого типичного саврянина еще поискать надо. Высокий, худой, с острым подбородком и колючими желтыми глазами, он выделялся из моря толпы, как акулий плавник

— Молец еще пытается в чем-то убедить людей, а отшельник уже понял, что это бесполезно.

Что бы я ни думал о «священной битве» и «долге перед Родиной».
— А что ты о них думаешь?
— Что сидящие на тронах кретины ничем не лучше двух псов, дерущихся из-за найденной в помойке кости. В то время как куда интереснее и эффективнее создать такие условия, что один сам ее уступит.
— Это как? — совсем запуталась Рыска.
— Есть такое слово — «дипломатия». Но коровы ею не болеют, не бойся.

Ты ведешь себя как беспокойник, который уже месяц как умер, но не желает с этим смириться, продолжая тревожить живых людей. Ты ведь и сам чувствуешь это, правда?

– Он чего – молец?
– Нет. Просто отшельник.
– А в чем разница? – Рыска полагала святым, глубоко верующим народом и тех, и других.
– Молец еще пытается в чем-то убедить людей, а отшельник уже понял, что это бесполезно.

Ох, девонька… – Вдова опустила веретено, давая отдых занемевшей руке, и с доброй, почти материнской, но все равно обидной жалостью посмотрела на девушку. – Сказки это, утешенье для робких да несчастных. Не слюбится. С годами пропасть только вширь пойдет. Если он будет плохим человеком – ты возненавидишь его, если хорошим – себя, что не можешь дать ему обещанного перед Богиней чувства.

Но если добро начнет ломать злу руки, то чем они будут различаться?!

– Ну сделай что-нибудь! Скажи ему!

«Сделай» и «скажи» были разными вещами.