Последыш

Последыш

Пролог
- Ты чего скулишь?
Ника тут же замолчала, вжимая голову в плечи и стараясь стать незаметной, чтобы время наказания не продлили. Ей было холодно, живот поджался от голода, в сарае пахло старым сеном и протухшими овощами, но скулила она вовсе не поэтому – было жалко маму. Именно за то, что по приказу Шархая Ника не перестала обнимать маму и не убралась из комнаты, она сюда загремела.
- Кого спрашиваю?! – прогрохотал злой голос Шархая.
- Извини, - быстро сказала Ника. – Я не нарочно.
- Ещё раз услышу – убью!
Дверь скрипнула и закрылась, а Ника с трудом сдержала очередной писк. При желании он мог действительно пойти на убийство, не только по праву отца, но и потому, что Ника последыш – самая слабая и мелкая из помета, и хотя ей уже четырнадцать, она на треть ниже братьев и сестры и такая тощая, что ветер сдувает. За это ее недолюбливал каждый первый, кроме мамы и Марии. Братьев, как только те научились говорить, воспитывал лично Шархай – биологический отец, поэтому теперь они тоже кривили губы при взгляде на «позор стаи», а в волчьем облике всегда нападали и больно кусались. Однажды Ника прокусили ухо насквозь, но даже тогда не было так больно, как сейчас – потому что тогда боль была в теле, а не в душе.
Ника, чтобы больше случайно не заскулить, обернулась в такого же тощего нескладного щенка, каким была подростком и свернулась для тепла в клубок. Тепла не получилось. Тогда она спряталась в угол, забилась в солому, которая хоть старая и превшая, но теплая, и попыталась заснуть. Но куда там!
Тем более утром, пусть даже все кости и мышцы ноют от холода и сна в неудобном положении, придется снова идти за деревню и строить эту дурацкую ограду для коров, и никого не волнует, что физически тебе это сложней, чем остальным подросткам. Не можешь жить – подыхай! – говорили ей члены стаи, потому что жизнь слишком тяжела, чтобы тащить на спине нахлебников. Будь она мальчиком, точно бы уже забили, но от девочек бывает польза – численность стаи слишком мала, чтобы игнорировать возможность размножения любой, даже самой слабой самки. Тем более если ее покроет сильный самец.
Ника спрятала крошечный черный нос в хилый мех на боку, пытаясь согреть хотя бы его и постаралась отрешиться, уйти в мечты, потому что больше ничего не поделаешь.
Через пару часов, когда совсем стемнело, а дыхание вырывалось изо рта маленьким облачком пара, раздался скрип открывающихся ворот.
Ника вскочила на лапы и принюхалась. Мария.
Сестра в широкой серой рубашке и грубых штанах осторожно вошла и, приподняв руку, показала сверток, от которого за версту пахло едой. Через минуту Ника, укутанная в старую спецовку, уже в обличье человека сидела на сене и жевала бутерброд с яйцом.
- Что они решили? – спросила с набитым ртом, ненавидя себя за голодную дрожь.

Отпусти меня!
- Я не могу.
- Ч-что?
- С чего бы мне тебя отпускать? Я тебя ждал. Я искал тебя так давно, что потерял счет времени. Отпустить? Думаю, что сдохну, если тебя отпущу.