Черный Баламут. Книга 2. Сеть для миродержцев

– На горе стоит ашрам,
Из него торчит лингам,
Молоко с топленым маслом
Густо льются по ногам!

Сегодня я расскажу вам о Великой Кали,– вместо повести о бобах наконец возвестил пандит, плотнее заворачиваясь в длинный шарф, хорошо послуживший еще его отцу.– О неистовой Богине отваги и насильственной смерти, рожденной из пурпурно-бело-синего сияния Троицы на погибель демонам. Я расскажу вам о Кали Страшной, Кали Неумолимой, Кали-Убийце; о тысяче ее рук и ездовом льве, о тьме взгляда Великой и о красоте ее, которая острее лезвия топора Рамы, Палача Кшатры… да, сегодня я расскажу вам о ней.

а при случае и любой обряд мог провести не хуже прочих. Особо предпочитая моленья, которые брахманская молодежь в шутку прозвала "Телячьими Нежностями": Ход Коров-Лучей, Коровушкин Дар и Госаву-однодневку.

судьбы Трехмирья были отнюдь не безразличны

Ответ изумил Дрону.
Оказалось, в шестилетнем Жеребце сошлись воедино частицы ипостасей Шивы, Кали и Камы.
Разрушения, Мрака и Любви.
Дикая, отчаянная смесь…
Иногда Дроне казалось, что только один человек в детстве был похож на Жеребца.
Обладатель Топора-Подарка.

Не свою собственную жизнь, а жизнь вообще, во всех ее проявлениях. Если любить, так навсегда, если смеяться, так до упаду; плакать – навзрыд, мечтать – взахлеб, драться – неистово, дружить – верно…
Без полутонов, только мрак и свет.
Все правильно, Грозный… Половодье чувств не пристало дваждырожденному; не пристало оно и истинному махаратхе, грозе врагов. Слишком любить жизнь означает не надеяться на взаимность.
Все правильно.
Дрона кивнул регенту-исполину. И подумал, что зря не сказал Грозному про обряд распознавания, который сам же и свершил тайно по отношению к своему сыну. Путем такого моления можно было узнать, чьим воплощением является тот или иной человек на земле; и обряд этот не был за

Дом не требует объяснений, почему он – дом.

Когда я приношу жертву, обращаясь к богу – я на время сам становлюсь богом. Когда я сажусь на спину слона и беру в руки стрекало – я на время сам становлюсь слоном. Мастер, разве трудно управлять собственным телом?»

Ну, стали под стенами. Стоим. Преем. А дело к вечеру. Лагерь разбили, понятное дело, стражу выставили – мало ли чего эти уроды-панчалы удумают! – костры жгем, мясцо трофейное жарим, песни горланим. «Кедр зеленый, кедр кудрявый, раскудрявый кедр резной, мы с подружкой со смуглянкой да под кедром, под сосной!» Хорошо! Душа вприсядку пляшет!

Он всегда говорит правду.