Советская повседневность: исторический и социологический аспекты становления

Глава 9. Семейная история, семья и брак в СССР. Рабочая и студенческая семья 1920-х годов

Да здравствует радость! Да здравствует флирт!
Да здравствуют песни и танцы!
Чуть-чуть разведем лишь водицею спирт
И будем резвы, как испанцы.

Слухи рождаются в любой социальной среде и в любом обществе. Но особенно распространены они в авторитарных и тоталитарных государствах, лишающих своих граждан права на открытый и свободный доступ к информации. Согласно так называемому закону Олпорта, слух представляет собой функцию важности события, умноженной на его двусмысленность

Повседневность кажется ясной не потому, что отрефлексирована, а потому, что ускользает от рефлексии

Наряду с пересмотром норм выработки в сторону увеличения и перезаключением зимой 1928/1929 гг. коллективных договоров, реформа отразила общий партийный курс на уравниловку в оплате труда. Это стало поводом для роста «политической напряженности в массах», выразившейся в коллективных обращениях рабочих в вышестоящие органы с целью получения разъяснений сущности проводимых кампаний, в подаче заявлений в связи с ущемлением прав, в массовых уходах с общих собраний и кратковременных забастовках.

Идя навстречу пожеланиям значительной части (прежде всего малоквалифицированных) рабочих, руководство в 1928 г. провело тарифную реформу, которая нивелировала оплату квалифицированного и неквалифицированного труда, резко ограничила приработки, усилила ориентацию на повременную оплату за счет сдельной. Был повышен удельный вес тарифной ставки в зарплате, а также выросла ставка 1-го разряда. Вместо 17 прежних разрядов было установлено всего 8. При большом разнобое в тарифных ставках на различных предприятиях рабочий ориентировался не на профессиональный рост и более производительный труд, а на поиск такого предприятия, где при такой же работе тарифные ставки были бы выше. Это порождало текучесть кадров [К

Этот год стал периодом резкого роста сопротивления рабочих масс «Редкому Случаю Феноменального Сумасшествия России» (возникла и такая расшифровка аббревиатуры РСФСР): в феврале в Ленинграде бастовали Трубочный, Балтийский и Патронный заводы. «Нам масло надо, а не социализм», — единодушно заявили 6 сентября 1927 г. путиловские рабочие, собравшиеся на кооперативную конференцию. С мрачным видом рабочие шутили: «Говорят, отменили букву “М” — мяса нет, масла нет, мануфактуры нет, мыла нет, а ради одной фамилии — Микоян — букву “М” оставлять ни к чему». Где злым шепотком, а где и в открытую рабочие сочиняли каламбуры по поводу того, что кому дала революция: «Рабочему дала ДОКЛАД, главкам дала ОКЛАД, женам их дала КЛАД, а крестьянству дала АД».

Вследствие обострения международной обстановки население, наученное недавним горьким военным опытом, бросилось закупать впрок товары первой необходимости. В результате резервный фонд промтоваров не «дожил» до осенней хлебозаготовительной кампании. Срыв заготовок хлеба поставил под угрозу снабжение городов и армии. Кроме того, введение в октябре— ноябре 1927 г. в промышленных центрах страны нормированного распределения товаров первой необходимости еще больше озлобляло население.

В целом 1927 г. стал годом резкого усиления недовольства рабочих, так как лозунг «Догнать и перегнать!» для многих давно превратился в лозунг «Дожить и пережить».

Зарплата женщин была ниже зарплаты мужчин на 45%, а заработок подростка составлял около 30% заработка взрослого мужчины. Неслучайно поэтому в рабочей среде аббревиатура «нэп» расшифровывалась как «новая эксплуатация пролетариата».