Каждый за себя, а Бог против всех. Мемуары

независимое государство майя в департаменте Эль-Петен. До меня дошли слухи о таких попытках. Я

благодаря стипендии у меня водились кое-какие лишние деньги, но я не обладал почти никакими основательными знаниями. На это у меня времени не было. Пом

За шестнадцать дней праздника эту территорию заполняют сотни тысяч посетителей, но в то время – это был 1959 или 1960 год – одна небольшая часть луга еще не была битком забита американскими горками, каруселями, тирами и пивными палатками: там оставалась заросшая травой площадка, которую освобождали под парковку. Работа на парковке была очень прибыльной, потому что пара моих друзей придумала способ дважды продавать парковочные талоны. Нам нужно было отчитываться корешками по сотне билетов, но мы нашли способ снова соединять их. Часть билетов всегда отрывали и подсовывали под дворники на лобовом стекле. Другую часть отдавали владельцу машины. Потом мы просто забалтывали водителей и забирали их часть билетов. А ночью вынимали из-под дворников корешки, как правило, изрядно скомканные, хорошенько разглаживали и вновь соединяли две части вместе. Потом мы продавали их еще раз и называли их «дубликатами

И рассказал о переживании, пробудившем меня. В ответ на это министр низко склонился над столом и пожал мне руку: «Ни слова больше. Вы будете снимать. Вы сделаете этот фильм». Его звали Фредерик Миттеран, он был

Наверное, я думал, что книга существует в единственном экземпляре.

тумана, словно в испарениях гнева и ненависти, стоял девственный лес; река же в величественном безразличии издевательски и надменно уносила прочь все: людские невзгоды, бремя мечты и муки времени»

в момент пробуждения моей души. И здесь я не побоюсь злоупотребить этим словом

объявил пустующий чердак старинного дома своей квартирой и попросту запугал домовладельца, собиравшегося вышвырнуть его вон, изображая припадки бешенства. На этом чердаке он вместо мебели насыпал сухую листву, и в конце концов ее стало по колено. В этой листве он и спал. Подобно моему отцу, на своем чердаке он никогда не носил одежду: он отвергал ее как цивилизационное принуждение,

Когда появлялась еда, приходилось действовать быстро, потому что иначе все сразу съедали мои братья. И до сих пор я очень торопливо ем, даже когда намереваюсь все тщательно прожевать и съесть спокойно, без спешки

ать моя была женщиной храброй, я таких больше не встречал, и эта храбрость сочеталась с необыкновенной силой характера. Несколько лет спустя, когда мне был