Высокая цена: искусство между рынком и культурой знаменитости

Любое произведение искусства — это ставка на будущее

Стоит добавить, что «минимизацию присутствия», которую культивирует Карпентер, можно истолковать и как неожиданно эффективное средство формирования личной ауры: выясняется, что человек, который толком ничего неделает, может тем самым только усилить свою сценическую притягательность.

Кроме того, коллекционер получил документацию сексуального акта, удостоверяющую его причастность к искусству.

если критика является основной территорией производства значений, то художественное и критическое производство — структурно родственные области деятельности.

Биополитика и неолиберализм, таким образом, совпадают в предпочтении косвенной реализации власти. Они делают ставку на саморегуляцию, а значит, помимо прочего, рассматривают общество как нечто структурно родственное рынку и способное регулировать себя самостоятельно [278].

Можно сказать, что «Фабрика» получала доход от готовности работать бесплатно, которая возрастала прямо пропорционально надежде на символический капитал и славу, маячившие вдали. Когда трудовой потенциал становится неотделим от человека или тела — как в условиях постфордизма, согласно Вирно, — самоэксплуатация (в той или иной степени) неизбежна. «Фабрику» Уорхола можно рассматривать как биополитический театр, инсценирующий и пожирающий жизнь. Но она предлагала кое-что взамен: место для свободного осуществления любой сексуальности, а также возможность альтернативной славы и влияния. А такая возможность в культуре знаменитости дорогого стоит — по крайней мере для тех, чьим единственным продуктом являются они сами.

е: рыночно-рефлексивным жестом может быть в этом смысле, например, утверждение, что арт-рынок структурно сродни финансовому рынку, или исследование влияния принципа знаменитости на художественное производство. Главное, что рыночно-рефлексивный жест не допускает полного обособления от рыночных событий. Можно сказать, что его отправной точкой является осознание собственной вовлеченности: признавая, что тесно переплетен с рынком, он стремится ему противостоять

днако на деле критическая активность по отношению к рынку исходит не от самих жестов или произведений, а от зрителя, воспринимающего определенные жесты как рыночно-рефлексивные или даже антирыночные. Рефлексия над рынком предполагает опознание жеста и его интерпретацию. А каждая интерпретация содержит долю проекции и принятия желаемого за действительное.

Когда людей побуждают оптимизировать все в их жизни, включая собственные тела, и предлагают им идеал для подражания, можно говорить о биополитическом повороте, в результате которого политика более, чем когда-либо, фокусируется на жизни (греч. биос)

Фуко относил зарождение этой регулятивной власти ко второй половине XVIII века и всегда подчеркивал, что биополитика функционирует преимущественно за счет побуждения, а не за счет подчинения или дисциплины. По его выражению, биополитика — это власть, которая «заставляет жить и позволяет умереть» [273].