Призрак другой женщины

А что, если она не сама упала на рельсы?!

? Ради чего? Ради воспоминаний о дружбе? Так

устраивать – тем более. В оркестр, что ли, его при министерстве совать?! – забухтел он и чесанул

И глухим, несчастным голосом Алла заговорила:
– А я?! Я разве хотела для себя такой жизни, Ваня?! Я ведь тоже живу только тобой. Твоим настроением, твоей радостью, твоей печалью, подвигами, если хочешь. Меня… Меня просто не существует. Я вся в тебе. И тебя это всегда устраивало, всегда!
– Ну да, – произнес он в замешательстве.
И снова подумал, что жалость к жене, нахлынувшая так стремительно, – это тоже верный признак старости.
– Такова участь любящих женщин, Ваня. Жить жизнью любимого мужчины. Я так жила, и Валечка так жить собирается. И пускай.
Алла замолчала, донесла наконец свои тарелки до раковины и принялась их мыть, намеренно громыхая. К нему она так и не повернулась. И лишь когда он уже обулся, поправил галстук, одернул китель, надел куртку, фуражку и взялся за ручку двери, Алла появилась в прихожей.
– Ваня, – позвала она его тихо.
Он повернулся к ней, взглянул устало.
– Что?
– Ты с Олегом поругался, что ли?
– С Олегом? С каким Олегом? – нарочито удивился он, тут же понял, что вранье слишком заметно женщине, умеющей читать его, как букварь, и стушевался. – Да ну его! Приехал тут, понимаешь, самый умный! Мы убийцу поймали. На горячем, можно сказать, поймали, а он…
– А он что? Не хочет признавать твоей правоты? – с явным восхищением воскликнула Алла. – Умница, мальчик!
– Почему он умница-то, чего?! – прикрикнул на нее Кораблев и завертел вспотевшей шеей в тесном накрахмаленном воротнике форменной рубашки. – Приехал из командировки с какими-то легендами! Про сокровища несметные, которые пропали неизвестно куда, про привидения. С ума сошел совершенно на северах своих!
– Ваня, Ванечка… Любимый мой человечек… – выдохнула Алла, подошла к нему вплотную, погладила по щекам, легонько тронула губами его рот. – Ты ведь прекрасно понимаешь, что в словах Олега твоего есть рациональное зерно. И что он, возможно, правильно сомневается. Но ты ведь уже успел доложить наверх о поимке убийцы, так?
Он с сопением кивнул, разомлев от милой ласки супруги так, что хоть раздевайся снова и никуда не уходи.
– Ну и что, что доложил? Исправить ошибку никогда не поздно. – Она положила голову ему на грудь, вздохнула. – Ты же умный у меня, Ванечка. Справедливый. Сильный. Ты не позволишь посадить невиновного.
– Еще надо доказать… – попытался было возразить он с пылом, но тут же мягкая ладонь жены легла ему на губы.
– Ты во всем разберешься, милый. Я уверена. И сразу все у тебя будет хорошо. И мучить тебя это перестанет.
– Что – это? – настырно забубнил Кораблев. – Что это-то?!
– Сомнения, милый. Они тебе душу рвут.
Милая, милая Аллочка, маленьким, насквозь промокшим от дождя воробышком встретившаяся ему в юности. Как же он не прогадал тогда? Как сумел рассмотреть в милой растерянной девушке такое величие души?!
– Алла… – Кораблев схватил ее, крепко обнял, вдохнул в себя родной, любимый запах. – А может, мне все бросить, а? Может, пора нам уже на дачу переселиться? Что-то захотелось мне покоя, тишины, удочек. Что скажешь, а?
– Вот закроешь это дело, тогда и поговорим, – ответила ему его мудрая жена. – Карьеру надо заканчивать красиво, милый. Думаю, сейчас самое время подумать об этом.
– О чем?
– О том, чтобы завершить карьеру этим делом. Пускай оно будет твоей лебединой песней, ага?
Лебединая песня. Лебединая песня, гм-мм…
Вчера он надрывался черным вороном, доведя себя, Мишина и весь отдел до белого каления, а сегодня должен лебедем петь?! Черт возьми, это не в его правилах! А что делать? Алла дело говорит. Слушаться надо жену и боевую подругу.

– Это чудовище ничего, кажется, не боится… Красивый фарфор… Коллекционный…

Потому я и хожу ночами.

Кто тут ты-то?! А?!
Лехин острый подбородок тут же заходил вверх-вниз, соглашался он таким образом, засранец.
Макар молчал, загадочно ухмыляясь и катая по столу пустую стопку из-под водки.
– Я? Я тут это…
Витька не знал, что говорить, снова обернулся на Катьку, но она стояла статуей. Не смотрела вообще ни на кого. Просто стояла, сунув ладони под мышки, и глядела куда-то в пустоту. Или в угол кухонный.
Ага! Понятно. Предоставляла ему шикарную возможность самому выкручиваться. Если не

Может, Юрец поручил ей его соблазнять и выведывать все самые страшные тайны?

лестницы его сегодня наладила мордой вперед