Дэзи Миллер

Мужчины могут знаться с кем угодно. Пользуйтесь своим преимуществом!

А ведь стоит только надеть парижское платье, и чувствуешь, как будто ты в Европе.

Мне во что бы то ни стало хотелось посмотреть Колизей при лунном свете. Разве можно уехать, не повидав его?

Остановившись у края арены, Уинтерборн стал вполголоса декламировать знаменитые строки из байроновского «Манфреда» и вдруг вспомнил, что ночные размышления в Колизее, рекомендуемые поэтами, запрещаются врачами.

Так думают все, если вас это интересует, — сказал Уинтерборн.
— Конечно, интересует! — воскликнула Дэзи, и в голосе ее послышались серьезные нотки. — Но я не верю этим людям. Они только притворяются, будто это их шокирует. По существу же им нет до меня никакого дела. Кроме того, я редко где бываю.
— Вы еще убедитесь, что им есть до вас дело. Они докажут это самым бесцеремонным образом. Дэзи пристально посмотрела на него.
— Бесцеремонным?
— Разве вы ничего не замечаете? — спросил ее Уинтерборн.
— Ваше отношение ко мне я замечаю. Но вы с первого же раза показались мне чопорным, как дождевой зонт.

Как я уже говорил, он негодовал, что ему приходится резонерствовать по поводу этой девушки,

Уинтерборну хотелось знать, как Дэзи воспринимает ледяные взоры своих недавних друзей, но он подозревал, что она никак не воспринимает их, и сердился на нее за это. Он твердил самому себе: Дэзи слишком легкомысленна и ребячлива, слишком безрассудна, слишком провинциальна, чтобы призадуматься над остракизмом, которому ее подвергали. Она даже не замечает его! Но бывали минуты, когда ему казалось, что это грациозное, беспечное существо бросает страстный вызов окружающим, прекрасно зная, какое впечатление он производит на них. Что же кроется под всем этим? — спрашивал себя Уинтерборн

Я вижу, они очень подружились, — заметил Уинтерборн.
— Да! Просто жить друг без друга не могут! — сказала миссис Миллер. Что ж, мистер Джованелли настоящий джентльмен. Я все допытываюсь у Дэзи, не помолвлены ли они.
— А что Дэзи отвечает вам?
— Уверяет, что нет. Впрочем, кто ее знает, — продолжала хладнокровная мамаша, — ведет она себя так, будто помолвлены. Но мистер Джованелли обещал сказать мне, если Дэзи сама не скажет. Надо бы написать об этом мистеру Миллеру, как вы думаете?

Ему стало жаль ее не потому, что она будто бы окончательно потеряла голову, а потому, что, как ни больно было слышать, эту красоту, эту беззащитность и простодушие ставят в один ряд с распущенностью.

Эта девица вообще ни о чем не думает. Она живет сегодняшним днем или даже минутой, как жили в золотом веке. Трудно представить себе что-нибудь более вульгарное. И тем не менее, — добавила миссис Костелло, — ты можешь в любой день услышать от нее о состоявшейся помолвке.