Сумерки

И хлебных скирд золотоверхий град

Подъемлется кругом крестьянских хат.

Ныне мысль моя не сжата

Жизнь для волненья дана: жизнь и волненье одно.

Дикого скифа творишь, жадного смерти врага.

Изнывающий тоской,

Я мечусь в полях небесных

Надо мной и подо мной

Беспредельных — скорби тесных

Почуя беду над его головой,

Вран каркал ему в опасенье,

И замысла, в пору смирясь пред судьбой,

Воздерживал он дерзновенье.

На путь ему выбежав из лесу волк,

Крутясь и подъемля щетину,

Победу пророчил, и смело свой полк

Бросал он на вражью дружину.

Благословен святое возвестивший...»
Благословен святое возвестивший!

Но в глубине разврата не погиб

Какой-нибудь неправедный изгиб

Сердец людских пред нами обнаживший.

Две области: сияния и тьмы

Исследовать равно стремимся мы.

Плод яблони со древа упадает:

Закон небес постигнул человек!

Так в дикий смысл порока посвящает

Нас иногда один его намек.

1839

Осень
1
И вот сентябрь! замедля свой восход,

Сияньем хладным солнце блещет,

И луч его в зерцале зыбком вод,

Неверным золотом трепещет.

Седая мгла виется вкруг холмов;

Росой затоплены равнины;

Желтеет сень кудрявая дубов

И красен круглый лист осины;

Умолкли птиц живые голоса,

Безмолвен лес, беззвучны небеса!

2
И вот сентябрь! и вечер года к нам

Подходит. На поля и горы

Уже мороз бросает по утрам

Свои сребристые узоры:

Пробудится ненастливый Эол;

Пред ним помчится прах летучий,

Качаяся завоет роща; дол

Покроет лист её падучий,

И набегут на небо облака,

И потемнев, запенится река.

3
Прощай, прощай, сияние небес!

Прощай, прощай, краса природы!

Волшебного шептанья полный лес,

Златочешуйчатые воды!

Весёлый сон минутных летних нег!

Вот эхо, в рощах обнажённых,

Секирою тревожит дровосек

И скоро, снегом убелённых,

Своих дубров и холмов зимний вид

Застылый ток туманно отразит.

4
А между тем досужий селянин

Плод годовых трудов сбирает:

Сметав в стога скошённый злак долин,

С серпом он в поле поспешает.

Гуляет серп. На сжатых бороздах,

Снопы стоят в копнах блестящих

Иль тянутся вдоль жнивы, на возах

Под тяжкой ношею скрыпящих,

И хлебных скирд золотоверхий град

Подъемлется кругом крестьянских хат.

5
Дни сельского, святого торжества!

Овины весело дымятся,

И цеп стучит, и с шумом жернова

Ожившей мельницы крутятся.

Иди зима! на строги дни себе

Припас оратай много блага:

Отрадное тепло в его избе,

Хлеб-соль и пенистая брага:

С семьёй своей вкусит он без забот,

Своих трудов благословенный плод!

6
А ты, когда вступаешь в осень дней,

Оратай жизненного поля,

И пред тобой во благостыне всей

Является земная доля;

Когда тебе житейские бразды,

Труд бытия вознаграждая,

Готовятся подать свои плоды

И спеет жатва дорогая,

И в зёрнах дум её сбираешь ты,

Судеб людских достигнув полноты;

7
Ты так же ли, как земледел, богат?

И ты, как он, с надеждой сеял;

И так, как он, о дальнем дне наград

Сны позлащённые лелеял...

Любуйся же, гордись восставшим им!

Считай свои приобретенья!..

Увы! к мечтам, страстям, трудам мирским

Тобой скопленные презренья,

Язвительный, неотразимый стыд

Души твоей обманов и обид

Алкивиад
Облокотясь перед медью, образ его отражавшей,

Дланью слегка приподняв кудри златые чела,

Юный красавец сидел горделиво-задумчив, и, смехом

Горьким смеясь, на него мужи казали перстом;

Девы, тайно любуясь челом благородно-открытым,

Нехотя взор отводя, хмурили брови свои.

Он же и глух был, и слеп; он не в меди глядясь, а в грядущем,

Думал: к лицу ли ему будет лавровый венок?

[1835]