Криминальная история христианства

Генерал Сапор получил приказ «изгнать проповедников арианского богохульства как диких зверей из богослужебных построек и отдать их только благородным пастырям и пастве» (Феодорит). Обычная среди его предшественников терпимость к язычеству (еще его отец велел реставрировать разрушанный храм на государственные средства) приказала долго жить. В 381 г Грациан переселился в Верхнюю Италию. В 382 г он атаковал языческий культ Рима, весьма вероятно, по совету Амвросия, дополнительную роль могло сыграть соображение оздоровления государственной казны. Он также приказал преследовать маркионитов, а также — как, правда, и отец (стр.383), — манихейцев и донатистов, чьи общины подстрекаемый папой Сириком (383–399 гг.), распустил не долго думая.

После наставлений о божественной сущности Христа он захотел подробной информации и о третьей божественной персоне «Три книги о Святом Духе императору Грациану» последовали в 381 г. Конечно же, Амвросий хотел прислушиваться к высочайшим посланиям не менее настоятельно, чем к словам императора. Так как не епископ наставлял императора, а император епископа. Никогда он не читал ничего столь совершенного. И едва Грациан сам в конце июля 379 г. прибыл в Милан, — в том же месяце 5 июля, он законодательно оказал протекцию занимающимся торговлею клирикам — указом о vectigal[172] (названным также lustralis auncollatio),[173] до сих пор, как Валентиниан I, религиозно-политически нейтральный, он после разговора с Амвросием уже 3-го августа аннулировал изданный в предыдущем году эдикт о терпимости. Только то, решил он теперь нужно продолжать как «католическое», что его отец и он во многих предписаниях определили как вечно длящееся, все же «ереси» должны «замолкнуть в вечности». Он запретил всякое богослужение иных вероисповеданий. Год за годом, исключая 380 г., он издавал антиеретические распоряжения, объявил конфискацию мест собраний, домов и церквей, ссылку, равно как (достаточно новое средство религиозного подавления) — лишение права завещания.

Валентиниан I умер несколько лет спустя после вступления Амвросия в должность. Власть от него унаследовал сын Грациан, только достигший шестнадцати лет.
Император — белокурый, красивый, подчеркнуто спортивный, не имел к политике никакого интереса «и никогда не изучал, что это означает — властвовать и подчинять» (Евнапий). Он был страстный бегун, метатель копья, борец, всадник, однако всего охотнее — убивал зверей. Говорят, что он день за днем, не обращая внимания на государственные дела, бессчетно убивал с почти «сверхестественной ловкостью», даже львов одной — единственной стрелой. Разумеется, он также день за днем молился, «был кроток и чист сердцем», как по крайней мере сообщает Амвросий, гак что вскоре весьма двусмысленно язвили «Его добродетели были бы законченны, если бы он учился и искусству политики» (Виктор Аврелий De Caesaribus).
Однако за него этим искусством занимался Амвросий. Он не только лично направлял юного повелителя — пожалуй, с 378 г, — но оказывал влияние и на его правительственные меры. Именно тогда властитель провозгласил эдиктом терпимость ко всем религиозным направлениям, за исключением немногих экстремистских сект.

Свой престол Афанасий, видимо, предназначал для известного Петра II, расчет, однако, сделан без ариан. Они стояли за Валентом и посвятили в епископы Луку «Достойный удивления» Петр, пораженный «неожиданной войной», попадает в заключение, бежит, однако, и поспешает в 375 г в Рим. В Александрии, меж тем, епископ Лука, который выискал себе «личную охрану среди идолопоклонников» и, говорят, подобно многим, в свою очередь подражал «худшей деятельности волка», преследовал католиков, сажал испытанным образом в тюрьму, изгонял, у некоторых разрушал их дома и вновь учинял «против посвятивших себя Христу девушек невыразимо постыдные действия» Их хватали в церкви, раздевали и голыми, «какими их создала природа», гнали через город Многих, которым «добродетельные занятия придали отпечаток святых ангелов», — изнасиловали, многих «били дубиной по голове, пока они не оставались лежать бездыханными». Непокорных монахов удалили, строптивых прелатов сослали, над их паствой надругались. «Кто боролся за истинную веру, тот никогда не будет поставлен рядом с убийцами, так как их трупы остались непогребенными, кто храбро сражался, тот служит пищей диким зверям и птицам» (Феодорит).

Хотя и посвященный в сан еще в 356 г, он приступил к действиям в Александрии лишь к концу февраля 357 г, свирепствуя ужаснее даже «чем волк, или медведь, или пантера» (Феодорит). Он приказал сечь пальмовыми прутьями — католических вдов по подошвам ног, а девушек в центре города, будто бы совершенно голых, перед пылающим костром для сожжения или поджаривать на слабом огне. 10 мужей тоже «высекли совершенно новым способом» (Афанасий), многие приказали долго жить Афанасий сообщает о разбойничьих набегах и нападениях, арестах высших пастырей, заключении в тюрьмы, ссылке свыше 30 епископов «с такой беспощадностью, что некоторые из них погибли в пути, другие в ссылке». Осенью 358 г Афанасий переходит к силе Патриарх Георгий избегает попытки убийства в церкви и вынужден бежать 26 ноября 361 г он возвращается, к своему несчастью (и к высшему благу, тем не менее), назад, не подозревая о смерти своего защитника Констанция. Его быстро заключили в тюрьму, но 24 декабря католики и язычники сообща вытащили его и вкупе с двумя нелюбимыми императорскими чиновниками, после длительных побоев, проволокли по улицам, — до смерти.

В Александрии власть в свое время захватил Георгий из Каппадокии, арианский ультра, один из все чаще выныривающих теперь слуг Господа, связывающих со своей духовной должностью поразительные финансовые начинания.
Патриарх Георгий овладел монополией захоронения, добился, говорят, владения содовой монополией и пытался скупить папирусные болота вкупе с египетскими солеными озерами К его религиозным проектам — любимцам принадлежало, далее, наследство — на протяжении всех столетий специальная сфера христианских спасателей душ Епископ Георгий, конечно, добивался не наследования того, что им оставляли родственники, но сам заявил императору, что все постройки Александрии должны быть общественным владением Короче, египетский примас извлекал «из руин прибыль многих людей» и, следовательно, пишет Аммиан, — «все люди без различия пламенно ненавидели Георгия».

Можно висеть, что епископы в сотнях случаев, раз за разом отпадали, предавали свои «святейшие убеждения», что для них (уже многократно доказано) речь шла намного меньше об их вере, чем об их кресле. Как они в Арле (353 г) и Милане (355 г) почти все отступили перед волей императора, так и 359 г. в Римини и Селевкии подписали арианский символ веры. Но едва Констанций умер, отпавшие в Римини прелаты Иллирики и Италии вновь провозгласили никейскую конфессию, в то время как галльские епископы уже в 360 г. отозвали в Париже свои подписи. А когда Афанасий 21 января 362 г вновь посетил Александрию, вскоре после этого состоялся его «синод мира», и арианам гарантировалось, если они отрекутся от «ереси», признают никеанство, сохранение их мест, то сотни епископов вновь стали католическими; конечно, предводители, которые «хитростью, — так утверждал епископ Либерии, — пытались сделать свет мраком, а мрак светом», потеряли свои кресла. Изворотливый Акакий, который еще только в 360 г, при одобрении императора Констанция, перешел к арианам, тоже вновь отпал, когда император Иовиан начал предпочитать никейское учение.

Немного более короткий оздоровительно — исторический процесс продемонстрировал епископ Эпиктет из Чивитавеккьа. Он распял люциферианина Руфиниана на его повозке и затравил до смерти. Но епископ Люцифер Кальярский стал почитаем на Сардинии, стоявшей иногда сплоченно против большой церкви, как святой и таковым признан папой Пием в 1803 г.

В Оксиринхе, Египет, католические священники разбили алтарь люциферианского епископа Гераклита топорами вдребезги. В Трире пресвитер люцифериан Бонос подвергся преследованиям. В Риме папистские клирики и полиция так дурно обошлись с люциферианином Макарием, что он, сосланный в Остию, скончался там от ран (Конечно, местный епископ Флорентин не захотел иметь никакого отношения к «преступлениям Дамаса» и переместил останки в братскую могилу). В Испании католики взломали церковь пресвитера Винсентия, втащили алтарь в храм под изображение бога, избили причетников священников кнутами, самого заковали в цепи и оставили умирать голодной смертью.

собрался новый синод, и когда народ там, очевидно, подстрекаемый своим епископом Дионисием, начал возбуждаться, император перенес место святых переговоров из церкви в свой дворец и следил из-за портьеры за заседаниями — «Моя воля — канон!» Из 300 отцов — соборян воспротивились ему целых пять — три епископа и два священника, которые, конечно, поплатились немедленной ссылкой, высокие сановники были удостоены поздравительного послания Либерия, в котором он назвал императора «врагом человеческого рода» Священник Евторпий, один из римских легатов, говорят, тоже был сослан, другой легат, диакон Иларий, — выпорот, если Афанасий не лжет, как столь часто бывает.