Феномен Фулканелли. Тайна алхимика XX века

Многие комментаторы соглашались, что так называемые суфийские шутки, по сути дела, шутками как раз и не являются. Однако это зависит от того, с какой стороны на них посмотреть. Их истинная цель — не в том, чтобы заставить аудиторию смеяться; их истинная суть не очевидна для восприятия непосвящённых.
Одна такая суфийская история обнаружилась в репертуаре западных комиков — буквально несколько лет назад я услышал её по телевизору, хотя и в несколько переработанном виде. Там она фигурировала как весьма бородатый анекдот, хотя на самом деле ведёт своё происхождение от муллы Насреддина, легендарного персонажа суфийского фольклора, действующего лица всевозможных «педагогических» историй, призванных проиллюстрировать те или иные философские идеи на нескольких уровнях сразу. Как-то раз лунной ночью один его друг застал Насреддина на улице за поисками какой-то потерянной вещицы.
— Где ты её потерял? — спросил его друг.
— Дома, — ответствовал Насреддин.
— Тогда почему ты ищешь её тут, на улице? — спросил пораженный друг.
— Потому что тут светлее, — невозмутимо ответил ему Насреддин.
Урок, зашифрованный в этой, казалось бы, совершенно ребяческой истории, гласит, что с духовной точки зрения искать лучше на свету мысли, чем во тьме очевидного и обыденного. Такое осознанно глупое поведение, содержащее, тем не менее, глубокий философский смысл, насквозь пронизывает весь суфийский фольклор и литературу и нередко бралось на вооружение странствующими «арлекинами», о которых у нас шла речь выше. Оно нашло себе применение и в алхимических текстах в форме намеренных лакун, двойных ходов, парадоксов, аллегорий и словесных игр.

По преданию, это произошло в Палермо в ноябре 1220 года на приеме в честь годовщины коронации короля Фредерика. Пажи как раз обносили гостей кувшинами и чашами с ароматной водой для омовения рук и вышитыми полотенцами, когда в пиршественный зал вошли Скотт со спутником, оба в восточных нарядах. Погода была ужасно жаркая, и король попросил Скота вызвать дождь, чтобы как-то сбить жару. Скотт немедленно вызвал грозу и ливень, которые затем прекратились так же быстро, как и начались. Когда король спросил Скотта, какую награду тот желает получить, маг и астролог попросил позволить ему выбрать одного из присутствующих сеньоров в качестве своего защитника в битве против неких врагов. Выбрал он некого немецкого барона по имени Ульфо. Как показалось Ульфо, они немедля отправились в путь на двух судах и в сопровождении целого войска. Они поплыли на запад по Средиземному морю в неведомые края, не нанесённые на карты, пока не приплыли к некой земле, где их встретили весьма странные люди, которые присоединились к армии под командованием Ульфо. Во время успешной осады Ульфо убил местного короля, женился на его дочери и воссел на трон, а Скотт и его одетый по-восточному спутник тем временем отправились на поиски новых приключений. Ульфо и его жена счастливо прожили двадцать лет, растя детей в мире и согласии, пока в один прекрасный день не явился Скотт со спутником и не спросил, не желает ли Ульфо посетить родные пенаты. Тот согласился и внезапно обнаружил себя в пиршественном зале, где всё было точно так же, как перед его отъездом, Пажи всё ещё сновали среди гостей с чашами для воды. Скотт и его спутник исчезли, а Ульфо провёл остаток жизни, оплакивая потерю своих детей и прекрасной жены, с которой прожил двадцать лет.

Мы уже поняли, что Камень, чем бы он ни был на самом деле, невозможно ни определить, ни проанализировать методами ортодоксальной науки. Помимо чисто физических качеств, он обладает и супрафизическими, духовными свойствами, которые одновременно сообщаются ему самим алхимиком и, в свою очередь, отражаются в преображённой природе адепта.
Согласно индийским источникам, посвящённым алхимии, самым важным ингредиентом Эликсира жизни является таинственное растение сома. Однако их авторы никогда не вдаются в подробности относительно того, как выглядит это растение и каким образом его надлежит готовить, хотя и отмечают, что встречается оно по всей Индии. И всё же ботаникам удалось идентифицировать его — хотя бы ради собственного чисто научного удовлетворения. Это оказался многолетний тропический кустарник Asclepias acida.
Вот что пишет мадам Блаватская о соме в своём монументальном труде «Разоблачённая Изида»:

«Этот индийский священный напиток соответствует греческой амброзии или нектару, который пьют боги Олимпа. Мисты при элевзинских посвящениях залпом осушали чашу кикеона. Пьющий сому легко достигает Брадхны или места сияния и блеска (иначе — Небес). Известный европейцам напиток не есть настоящая сома, а только её заменитель, ибо только посвящённый священнослужитель вправе был отведать истинной сомы