Трехтысячелетняя загадка

Земледелие запрещено еврею его народным духом, ибо, внедряясь в землю, человек всего легче прирастает к месту и к устойчивой форме жизни.

Во время президентских выборов 1996 г. состоялось собрание еврейской общественности в Доме кино в поддержку Ельцина. «Еврейская газета» рассказала о нем под заголовком: «Евреи делают свой выбор». Деятели культуры Израиля прислали письмо в «Еврейскую газету» с призывом «воспротивиться реставрации». Ту же тенденцию показывает и то, что 20 млн. русских жителей СССР, оказавшихся за границами России, не получили права участия в выборах. Но зато в Израиле были созданы избирательные участки специально для выходцев из России.

Например, левый публицист Исаак Дейчер пишет в биографии Сталина, когда доходит до «дела врачей»:
«Теперь Сталин нанес удар по самому корню той идеи, которой жила революция, государство и партия; он уничтожил как свидетельство о революции, так и грамоту, подтверждающую идеологическую правомочность его режима. Этим действием сталинизм совершил самоубийство еще до смерти своего создателя».
Как ни сильно это сказано, а похоже, что близко к истине. Свою репутацию в глазах Запада Сталин, кажется, тогда погубил.

Если рассматривать «дело ЕАК» как яркое проявление «сталинского антисемитизма», то «Ленинградское дело» надо было бы считать столь же ярким проявлением сталинской русофобии.

Есенин, в поэмах 1918 г., отразил чувство тогдашних коммунистических верхов, «штурмовавших небо», переделывавших мир: логику («диалектику») и даже эстетику насилия и уничтожения. Но после этого изолированного периода вся социальная сторона его поэзии была сплошным стоном боли. И как ни объяснять его смерть, ясно, что в той жизни он существовать не мог (например, на него было заведено несколько, кажется, 8 дел, часть с обвинением в «антисемитизме», в те годы расстрельным). И уж совсем не стали «поэтами власти» Ахматова, Цветаева, тем более Гумилев, Клюев. Но после революции в литературу вступило новое поколение. И вот среди них Булгаков и Платонов были гонимы всю жизнь (и, в значительной степени, еврейскими деятелями), Павел Васильев расстрелян. Шолохов пользовался благосклонностью власти. Но «Тихий Дон» никак не назовешь просоветским произведением. Почему его печатали (при всех правках) – это и есть, мне кажется, истинная «загадка Шолохова»

Из тех, кто стал известен еще до революции, Пастернак и Мандельштам стали своими людьми в салонах советско-еврейской верхушки. У представителей русской литературы судьба была другой. Маяковский рвался идти тем же путем, но не выдержал. Горький был 10 лет эмигрантом, потом вернулся. (Что, хотя бы отчасти, я думаю, связано с его патологической ненавистью к деревне и крестьянину. Его возвращение и совпало со «сплошной коллективизацией».)

Стоит сопоставить с тем, что в 20-е годы борьбой с Православной Церковью руководил Троцкий, а ближайшим помощником его был Шпицберг.

Антирелигиозной кампанией руководил Ярославский (Губельман), глава «Союза Воинствующих Безбожников»: была объявлена «Безбожная пятилетка», в конце которой «имя Бога не будет произноситься в нашей

В Казахстане коллективизацию проводил Шая Голощекин (ранее организатор убийства Николая II и его семьи). В результате скот был уничтожен почти весь, кочевники-казахи бежали в Китай или гибли.

Конечно, коллективизацию осуществляла вся партия и особенно ее верхи: Сталин, Молотов и т. д. Но количество еврейских фамилий в этом процессе поражает. Одним из самых главных организаторов коллективизации был Яковлев (Эпштейн), нарком земледелия СССР, зав. сельхозотделом ЦК, председатель комиссии Политбюро по подготовке постановления о темпах коллективизации. Председателем Колхозцентра был Каминский, потом Беленький. Председателем Центросоюза был Хинчук, потом Зеленский, его заместителем Киссин, председателем Зернотреста Калманович, председателем сельскохозяйственной секции РКП – Розит.