По ту сторону преступления и наказания. Попытки одоленного одолеть
- Tradutor
- Игорь Эбаноидзе
Impressões
- Дмитрий Безугловcompartilhou uma impressãohá 7 anos
💀Assustador🔮Segredos Obscuros🎯Vale a penaКаждое утро ты видишь лагерный номер у себя на предплечье, и каждое утро ты вновь и вновь утрачиваешь доверие к миру. Твоя семья почитала себя солью австрийской земли, а ты можешь лишь причисляться себя к не-немцам, лишенный Родины и самого представления о ней. В лагере твои печали не утоляют размышления о Гегеле, потому что социальное взаимодействие изгоняет из помыслов любую попытку абстракции. И пытка, случившаяся 22 года назад, возвращается -- в ум и тело -- при всякой попытке её вспомнить.
Ты можешь захлебнуться молчанием и медленно отравлять свой каждый день; наблюдать, как твоих палачей прощают со всей великодушностью, присущей обществу, желающему промотать момент позора и вернуться в мировую игру.
Или можешь, тщательно выбирая слова, найти силы рассказать о своих неудобных, труднопредставимых переживаниях; отказаться от оглушительных слов и патетических обобщений; провернуть феноменологическое исследование и провернуть палец в незаживающей ране. Ты — Жан Амери, и тв бесконечно мужественен. Этот текст нахожу значимей текстов Франкла и Леви (с последним, кстати, Амери делил барак), поскольку здесь нет ни попыток универсализировать опыт, ни огульных хаяний. Есть только частная боль, о которой он пишет зажмурившись, в моменты обострения -- растрескивая текст сардоническими комментариями.
Преследовал печатное издание, но оно улетучилось и из Порядка слов, и из Смены, и из Пиотровского. Сборник не рекомендую проглатывать залпом; Амери слишком долго молчал и слишком много сил потратил на то, чтобы отказать себе в сентиментальности и всепрощении. Не стирайте этого запойным чтением, но и не проходите мимо (пусть даже сам Амери порой к этому призывает). - Фелиция Белковаcompartilhou uma impressãohá 3 anos
💀Assustador💧SentimentalЭто текст (манифест, речь, эссе?) про человека, который очень долго молчал — я наблюдала страницу за страницей, как из Жана льются и льются слова, каждое воспоминание об Освенциме тянет за собой другие затаённые воспоминания. Он думает, думает, думает о природе человека, насилии, государстве, коллективной травме, целительной силе ресентимента. Мучительно осознавать, что этот человек не смог жить далее с этим опытом — после публикации другой книги, «Самоубийство», он покончил с собой. Не менее меня впечатлило его отношение к феномену ресентимента — он считает его необходимой психологической защитой для жертв насилия, единственно доступной интерпретацией проишествия и социодрамой, а не патологической вынужденной беспомощностью.
- xanthinecompartilhou uma impressãohá 3 anos
🌴Livro de Praia
Citações
- Хвича Кардаваfez uma citaçãohá 6 anos
Слово всегда почиет и умолкает там, где действительность предъявляет свои тотальные права. - Anna Osipovafez uma citaçãohá 3 anos
Однако – и на этом я тоже настаиваю – просвещение не есть прояснение. Ни когда писал эту книжицу, ни сейчас ясности у меня нет. Прояснение означало бы завершение, окончательное установление фактов, которые можно отправить в исторические архивы. Но моя книга предназначена как раз для того, чтобы этому воспрепятствовать. Ничто не нашло разрешения, ни один конфликт не улажен, ни одна зарубка в памяти не стала просто воспоминанием. Случившегося не воротишь. А вот с тем, что это случилось, просто так примириться нельзя. Я протестую, я восстаю – против своего прошлого, против истории, против современности, которая замораживает непостижное в виде истории и, стало быть, самым возмутительным образом его фальсифицирует. Ничто не зарубцевалось, и то, что в 1964 году, казалось, уже зажило, вновь раскрывается гнойной раной. Эмоции? Пусть так. А кто сказал, что просвещение должно быть лишенным эмоций? Я-то полагаю, что как раз наоборот. - Nadya Mirgorodskayafez uma citaçãohá 3 anos
Только «пришпоренный» нашим ресентиментом – а никак не примиренчеством, субъективно почти всегда сомнительным, а объективно враждебным истории, – немецкий народ сохранил бы понимание, что нельзя позволять времени нейтрализовать часть его национальной истории, ее необходимо интегрировать. Что Освенцим есть прошлое, настоящее и будущее Германии, написал, помнится, Ханс Магнус Энценсбергер, от которого, впрочем, мало что зависит, потому что он и люди его нравственного уровня не народ.
