Ельцин. Кремль. История болезни

Когда Гайдар выступал перед людьми, складывалось ощущение, что он говорит на другом языке. Вместо того чтобы изрекать простые и ясные мысли, он употреблял сложные, наукообразные обороты, самыми доступными из которых были словечки типа «конвергентность» или «полифонический синдром». Ельцин, кстати, при первом же их разговоре тоже мало что понял. Как рассказывал мне Коржаков, Гайдар несколько часов подряд излагал свои макроэкономические воззрения, сыпал учеными терминами, и президент настолько обалдел от услышанного, что едва тот уехал, потребовал немедленно налить себе фужер коньяку. Каковой тут же — для снятия стресса — и осушил. Как и все малообразованные люди, Борис Николаевич очень боялся быть заподозренным в невежестве. Он никогда не признавал, что чего — то не знает. Ему было проще согласно кивать, нежели переспросить, что, собственно, имеет в виду собеседник, потому — то Гайдар и уверился, что президент понимает его с полуслова. В мемуарах он с наивной убежденностью пишет: «Общее впечатление: Ельцин прилично для политика ориентируется в экономике, в целом отдает себе отчет в том, что происходит в стране». [21] Коржаков, однако, свидетельствует совсем о другом. Уже после того, как Гайдару было доверено приступить к