Популярная музыка из Виттулы

Мы были детьми дефицита. Не материального, нет — с этим мы кое-как справлялись, — а духовного. Мы были ничьи. Наши родители были ничьи. Наши предки были ноль без палочки для шведской истории. Редкие залетные преподаватели, приехавшие к нам на время из настоящей Швеции, не то что выговорить — написать наши фамилии толком не могли. Мы боялись заказывать музыку в известной передаче «До тринадцати», чтобы ведущий Ульф Эльвинг не подумал, что мы финны. Наши селенья были так малы, что их не было видно на карте.

Но самым опасным пороком, от которого отец хотел уберечь меня, были книги — из-за них единственных люди целыми толпами сходили с ума. Это зло укоренилось в нынешнем поколении, и отец был несказанно рад тому, что я покамест не проявил такой наклонности. Дурдомы ломятся от заядлых книгочеев. Когда-то эти люди были, как ты и я, — здоровые, бесшабашные и уравновешенные. Но вот повадились читать. Чаще по случайности. Кто простудился и несколько дней пролежал в постели. Кто польстился на красивую обложку. Глазом не моргнул, а уж обзавелся дурной привычкой. Где первая книга, там и вторая. И дальше, дальше по цепи, прямиком в вечное царство безумия. Ты просто не можешь бросить. Хуже наркотиков.

Другой верный путь к безумию – это самокопание. Отец строго наказал мне поменьше предаваться раздумьям – думай только о самом необходимом; думать вредно, и чем больше думаешь, тем хуже.

Но самым опасным пороком, от которого отец хотел уберечь меня, были книги – из-за них единственных люди целыми толпами сходили с ума. Это зло укоренилось в нынешнем поколении, и отец был несказанно рад тому, что я покамест не проявил такой наклонности. Дурдомы ломятся от заядлых книгочеев. Когда-то эти люди были, как ты и я, – здоровые, бесшабашные и уравновешенные. Но вот повадились читать. Чаще по случайности. Кто простудился и несколько дней пролежал в постели. Кто польстился на красивую обложку. Глазом не моргнул, а уж обзавелся дурной привычкой. Где первая книга, там и вторая. И дальше, дальше по цепи, прямиком в вечное царство безумия. Ты просто не можешь бросить. Хуже наркотиков.

Коль вам открылась сила музыки, возврата уж нет. Это как первый раз подрочить. Вы уже не сможете жить без этого. Будто откупорил крышку, и мощная пенистая струя срывает твой кулак, точно дверь с петель, – а вместо нее одна зияющая дыра. Вспомните фильмы про подводников: глубинная бомба попадает в лодку, закопченные люди бросаются к водонепроницаемой переборке, пытаются задраить люк, но свирепый водяной столб расшвыривает их, как жалкие щепки.

Сам я был из тех детей, чья внешность с годами тускнеет; обаяние мое, напротив, усилилось. Ниила же становился не только уродливым, но и несносным, так что музыка была для него единственной отдушиной.

Я посоветовал ему при знакомстве с девицами использовать одну нехитрую уловку – думать о смерти. Сам я не раз прибегал к ней – работает на удивление безотказно. Ну поживу я еще пару десятков лет и помру. Тело мое навеки обратится в тлен. То же самое произойдет с девчонкой – мы рассеемся и испаримся. Через тысячу лет наша жизнь, наши самые светлые грезы, наши самые жуткие страхи – все это рассыплется в прах и канет без следа. Так что ж с того, что она откажет тебе, скривится или даже рассмеется в лицо? Исповедуя такой вот прагматичный подход, я вершил настоящие чудеса на любовном фронте, бесстрашно кадрил ослепительно красивых женщин, и они нет-нет да отвечали мне взаимностью.

Увы, то был единственный совет, которому внял Ниила. Он начал думать о смерти, причем чаще, чем о девчонках. Короче, стал просто невыносим. Очень скоро ему понадобится моя помощь, но мы об этом покуда не знали.

. Я и по сей день не могу понять, чего ради нас заставляли слушать, как эти южане ангельскими голосочками тянут песенки о каких-то там подснежниках, ландышах и прочей тропической растительности.

Ручка скакалки была мне вместо микрофона.

Мальчик поковырял мизинцем в ноздре - остальные пальцы были слишком велики для этой тонкой работы. Я сделал то же самое. Извлекли каждый свою козявку. Он сунул свою в рот и проглотил. Я замялся. Тогда он выхватил и мою козявку и быстро отправил вслед за первой.

Так я понял, что он хочет подружиться со мной.

Юность сильнее смерти. Она подобна ростку, разрывающему асфальт, она — грудная клетка, на которой лопается рубаха, она — дрожь в крови, превозмогающая алкоголь.