Атлантида инноваций. Портреты гениев на фоне усадеб. Из цикла «Пассионарии Отечества»

Сорвавши белые перчатки

И корчась в гуще жития,

Упорно правлю опечатки

В безумной книге бытия

(из стихотворения «Анемоны», 1911 г.).

Если в конце восемнадцатого столетия нарождающаяся «галломания» у интеллектуальной российской элиты могла породить разве что ироничные поэтические строки (и то, заметьте, скорее всего, на французском), то в период наполеоновских войн это явление стала носить уже скорее абсурдистский характер. По этому поводу ирландка Кетрин Вильмот в письме от 24 сентября 1805 года с раздражением писала своей приятельнице княгине Екатерине Дашковой о том, что высшее сословие «во всем подражает французам; положим французские манеры к ним идут, но все же это обезьянство <…>. Одежда также чужая и повсюду слышится французский говор <…>. И как странно видеть, что среди этих французских манер, языка и нравов, русские кричат против Бонапарта, когда не могут

Литературный критик XIX века Михаил Дмитриев рассматривал истоки такой невиданной популярности французских наставников, прежде всего, в лингвистической плоскости: «Довольно было хорошо говорить по-французски, чтобы быть принятым в лучших домах, но никакое просвещение, никакой ум без французского языка не давали почетного места в гостиной <…> Не было дворянского дома, даже по деревням, где бы не было французского учителя; французские эмигранты принимались без разбору, как люди высшего образования; в богатейших домах учили и наставляли детей французы-аббаты» [Дмитриев 1998, с. 102].

Новый поток французских гувернеров нахлынул на среднерусскую равнину после Отечественной войны 1812 года, когда в России осталось большое количество пленных солдат и офицеров наполеоновской армии. С учетом более широкого выбора изменились и предпочтения «работодателей»: «Имея возможность выбирать из наставников наилучшего, русская аристократия стала в эти годы отдавать предпочтение французским аббатам, которые, помимо хорошего происхождения (манеры! манеры!), все до единого считались людьми высоконаучными. „Если француз аббат, то он с ним (учеником) читает и толкует французский к