Человек-подушка

Каждая косточка его тела была сожжена и переломана, а в руке мертвый ребенок держал рассказ, написанный кровью. Мальчик прочел этот рассказ. Написанный в адских условиях, он был самой прекрасной, самой светлой историей, которую мальчик когда-либо читал. И самое ужасное, что мальчик тогда понял: он в жизни не написал бы ничего подобного. И уже никогда не напишет.

Я устал от всех вас. От всех, кто пытается своим заебанным детством оправдать свое заебанное настоящее.

«Я был счастлив, когда хоть немного отличался от остальных», – сказал он богу.

Я высокопоставленный полицейский чиновник в тоталитарном диктаторском государстве. Неужели вы думаете, что слово, данное вам, может что-либо значить?

Мертвый Катурян медленно встает на ноги, снимает мешок с окровавленной головы, смотрит на Ариэля, который сидит за столом, и начинает говорить.

Тупольски. «Был» – здесь ключевое слово.
Катурян. (пауза) Да. «Был» – здесь ключевое слово.

Катурян. Я был хорошим писателем. (Пауза.) Это единственное, кем я хотел бы быть. (Пауза.) И я был. Я был.

Здесь около четырехсот рассказов

Я оставил у себя один рассказ, «Человек-подушка», так что ли он называется… В нем есть что-то доброе.

Пожалуйста, убейте меня, но не трогайте мои рассказы.