Голодный дом

– А у тебя кошмары бывают? – спрашиваю я.
– Бывают, – говорит Иона. – Про то, что еда кончится.
– Ложись спать с пачкой печенья, – советую я.

ВРЕМЯ ЕСТЬ, ВРЕМЯ БЫЛО, ВРЕМЕНИ НЕТ.

В жизни гарантированно случается только одно – смерть. Мы все об этом знаем и все же инстинктивно страшимся смерти.

Горе – это ампутация, а вот надежда – неизлечимая гемофилия, одно непрерывное кровотечение.

Горе — это ампутация, а вот надежда — неизлечимая гемофилия, одно непрерывное кровотечение. Как кот Шредингера в камере, которую нельзя открыть.

Митчелла, «Костяные часы»

этого потребовалось не одно, а четыре психозотерических открытия. Во-первых, они создали лакуну. Что это такое? Лакуна — это полость, неподвластная времени, то есть, например, зажженная в ней свеча никогда не догорит, а человек ни на минуту не постареет. Во-вторых, они усовершенствовали трансверсию, которой их обучил сеид — придурки-ньюэйджеры именуют ее астральной проекцией, — и получили возможность выходить из своих тел куда угодно и на неограниченное время. В-третьих, они развили свои способности к увещеванию, и теперь их души могли вселяться в чужие тела на неопределенно долгий срок. Иначе говоря, Грэйеры получили возможность оставлять свои тела в лакуне на чердаке Слейд-хауса, а свои души внедрять в тела людей за ее пределами. Вам все понятно?

«Войско содержишь годы, а все – ради одного дня».

Все люди – маски, а под масками – снова маски, под которыми тоже маски, и так до бесконечности.

– Ах, Иона, да мы с нашей гостьей – три горошины в психозотерическом стручке! – с улыбкой восклицаю я.

Маринус не смешно.

– Нет уж, увольте, мисс Грэйер. Не надо меня в свой стручок засовывать