К. Дж. Чарльз

— И что на это должен поставить я?

— Себя. — Голос Уэбстера хрипел, словно ему пришлось выдавливать слова через силу. — Ты. На столе. С раздвинутыми ногами. Выкрикиваешь мое имя.

И что на это должен поставить я?

— Себя. — Голос Уэбстера хрипел, словно ему пришлось выдавливать слова через силу. — Ты. На столе. С раздвинутыми ногами. Выкрикиваешь мое имя.

Его ладонь легла на плечо, и Эша резко развернули. Он уперся в столешницу и невольно прогнулся. Фрэнсис подтолкнул его еще раз, пинком раздвигая ноги в стороны; один миг — и Эш уже лежит грудью на столе, прижимаясь щекой к холодному дереву, с широко разведенными бедрами. Беспомощный. В непотребном виде. Подходи и бери.

этом доме присутствует нечто старое, странное и весьма неприятное.
– Должно быть это Грэм.

Раз – к печали,
Два – к веселью,
Три – к похоронам,
Четыре – к рождению,
Пять – светлый рай,
Шесть – сущий ад,
Семь – сам дьявол, он будет тебе рад.

Отчаяние не приносило разочарований. А в случае с надеждой тебе всегда уготована роль просителя, вымаливающего крохи, но Крэйн не получал удовольствия от мольбы. Скорее наоборот.

Вы должны бороться, милорд.
– Бороться с кем? Дай мне противника, и я буду сражаться – но как, черт возьми, мне бороться с собственным разумом?

прошел вперед, ростом всего пять футов, но Крэйн знал, что в данный момент даже самые смертоносные убийцы из его прошлого отпрянули бы, чтобы уступить дорогу этому человеку.

Значит ли это, что если бы ты только вчера согласился разделить со мной постель…