Валентин Яковенко

Любопытно, что уже в этой школе мальчик обнаружил некоторые особенности своего нравственного склада. Он питал отвращение ко всякому внешнему авторитету и регламенту и подчинялся лишь умственному и нравственному превосходству.

Когда мальчику приходилось иметь дело с директором или наставниками, вообще с представителями внешней школьной дисциплины, то он оказывался непокорным, пускался в рассуждения, – что называется у нас, задирал. С учителями же своими он был, напротив, совсем другой: относился к ним с почтением и великим послушанием.

Он говорит о всевозрастающем значении физицизма (совокупности научных и положительных представлений относительно явлений)

«Я, – рассказывает об этом эпизоде Конт, – никогда не ожидал услышать от него такого заявления после наших отношений, длившихся в продолжение семи лет и поддерживаемых мною по личному чувству к нему и вопреки собственным интересам». «Наше расхождение, – говорит он в другом месте, – которое окончилось бы простым разногласием в мнениях, будь у Сен-Симона иной характер, привело, и должно было привести при его характере, к полному разрыву. Сен-Симон отличается тем самолюбием, которое делает всякий союз с ним в продолжение долгого времени действительно невозможным, исключая разве только посредственности и человека, готового стать его орудием»

Борьба за средства существования – это только одна из печальных страниц в жизни великого философа новых времен; теперь мы раскроем перед читателем другую.

Как бы там ни было, едва ли человек, не испытавший глубокого, всеохватывающего чувства любви к женщине, и притом чувства, не получившего своего обыкновенного исхода, мог бы достигнуть такого спокойного, уравновешенного, методичного обоготворения женщины

вместе – тесно, а врозь – скучно»,

Опыт должен теперь научить Вас, что если моя воля проявляется несколько медлительно, зато она бывает в конце концов непреклонна…

“Сыну Тарасу из моего хозяйства ничего не нужно; он не будет каким-нибудь человеком: из него выйдет или что-нибудь очень хорошее, или большой негодяй; для него мое наследство или ничего не будет значить, или ничем не поможет”

Он идет своим собственным путем и не знает никаких проторенных дорожек; ему неведом тот особенный страх, который приковывает человека ко всему рутинному и заставляет содрогаться при одной мысли отступить от завещанного отцами и дедами образа жизни и мысли.