Александр Колин

Желание личных, не обусловленных политикой развлечений оказалось совершенно неистребимым.

Да, конечно, крупные бедствия вроде Сталинграда и Гамбурга катастрофически снижали популярность режима, но сами по себе они не ставили под вопрос необходимость следовать путем патриота.

ротестантские пасторы и теологи начали выковывать этот широкий альянс еще в 1920-е гг. с разговоров о создании новой «народной общности», звучавших привлекательно для многих представителей всего политического спектра.

Гитлер развязал конфликт ради завоеваний, немцы пребывали в уверенности, будто вынуждены воевать ради самообороны из-за махинаций союзников и агрессивных поползновений поляков.

Те же доводы, причем выраженные в тех же фразах, зазвучали и в 1939 г., по мере того как немцы отмечали в дневниках вехи польского кризиса.

На протяжении весны и лета 1939 г. германское правительство беспрестанно жаловалось на насилие, чинимое по отношению к немецкому меньшинству в Польше.

аселенный преимущественно немцами, но отрезанный от остальной территории Германии, Данциг олицетворял собой все аномалии и обиды послевоенного устройства

«И это не бой по сплошному фронту. Это бой за населенные пункты. Между ними ничего!.. Мы все спрашиваем себя, зачем русские разворачивают эти бессмысленные атаки то и дело на

одни и те же позиции, которые мы закрыли со всех сторон так, что уже ничто через нас не проскочит. Чего они хотят достигнуть? Хорошо, может быть, они захватят какие-то селения, и что с того?»

Библиотека Новой истории (Bibliothek für Zeitgeschichte) в Штутгарте располагает знаменитой коллекцией примерно из 25 000 писем, собранных Рейнгольдом Штерцом. К сожалению, письма каталогизированы по хронологии, а не по авторам, а потому наглядно показывают срез субъективных мнений в конкретные моменты войны, но не дают возможности проследить цепочку — установить, насколько твердо написавший их человек держался своих убеждений на более или менее продолжительном временном отрезке.