Мариша Пессл

Перед тем как мстить, вырой две могилы».

— тайны по природе своей стремятся на поверхность, вырываются.

Она боялась темноты. Как-то это называется — никла... забыл.
— Никтофобия?

— Все умирают в одиночестве.

учшее слово в человеческом языке.
— «Да»,

Секс с Орелией — все равно что рыться в картотечном шкафу безлюдной библиотеки в поисках давно забытого и мало кем востребованного сборника венгерской поэзии. Мертвая тишина, совета ни от кого не добьешься, и все не там, где должно быть.

Смертный страх важен не менее любви. Он пронзает нашу жизнь до глубин нутра — и так мы понимаем, кто мы есть. Попятишься, прикроешь глаза? Или тебе хватит сил шагнуть к обрыву и заглянуть в бездну? Хочешь ты знать, что там обитает, или и дальше жить в сумеречном самообмане, где нас заточил этот мир торгашей, где мы заперты, как слепые гусеницы в вечном коконе? Что ты сделаешь — зажмуришься, съежишься и умрешь? Или с боем пробьешься наружу и взлетишь?
Станислас Кордова. «Роллинг Стоун»,
29 декабря 1977 г.

Он был одновременно добрейшим человеком и совершенным варваром. Менял эти качества как перчатки, к своему удобству

Наверное, такая же беда у человека, который проплыл вокруг света и теперь вернулся на сушу, взирает на свою ферму, на жену и детей, понимая, что постоянство дома, простершееся пред ним пустыней, бесконечно ужаснее любого грозного шторма с тридцатифутовыми валами.

ерез полчаса я вошел в свою квартиру в доме 30 по Перри-стрит.
— Я же говорила, что мне надо уйти в девять, — возвестил голос за моей спиной, едва я закрыл дверь. — Второй час ночи на дворе. Вы о чем думали?
Звали ее Джинни, но ни один мужчина в здравом рассудке грезить о ней бы не стал.
Дважды в месяц по выход