Александра Усачёва

и один полученный опыт не исчезает навсегда. Он впечатывается куда-то в нервную систему и хранится под высокими сводами бессознательного, даже если не сохраняется в памяти

Как только история, которая завела нас в такую даль, изживёт себя, после того как мы устанем от тщетных попыток воскресить в ней былую притягательную силу, мы обнаружим себя в ужасающем «между», в голой пустоши. Здесь нам придётся сложнее всего, потому что без карты мы будем блуждать в пространстве между историями, между богами и между сложившимися представлениями о себе и о мире. Даже когда адаптивные механизмы позволяли ­создавать вокруг себя всего лишь дешёвую имитацию жизни, они всё равно помогали обрести ясность, определённость и выполнять знакомые команды. Не будь их, мы бы захлебнулись в тревоге или оцепенели бы от депресси

В мрачные часы я, подобно многим другим, обрёл смысл, который превосходил любые утраты, любые разочарования, любые неоправдавшиеся ожидания

Она делает кладку, возвращается в воду, а яйца на восемь недель остаются созревать. На момент откладывания зародыши в яйцах не имеют пола. При температуре ниже 26 градусов из них получаются самцы, а если становится жарче, то вылупляются самки. Из-за глобального потепления в последнее время соотношение между самками и самцами составляет 99 % к одному. Барбара подчёркивает, что ни один вид не может выжить при настолько неравном соотношении полов, и совсем скоро эти поразительные создания останутся только в наших воспоминаниях, заняв своё место в печальном списке роковых достижений человечества. В то время как мы выживаем благодаря способности адаптироваться, другие виды исчезают, потому что их судьба связана не с адаптацией, а с преемственностью.

Однако внутри каждого из нас сохраняются заболоченные места уязвимости.

Мы отрекаемся от всего, что противоречит нашим ценностям или угрожает идеалам эго, за счёт проецирования собственных отвергнутых качеств на других.

Юнг филигранно описал, как мы проецируем на других Тень — те части своей личности или группы, которые наше сознание считает пугающими и идущими вразрез с желаниями. Как верно подметил Христос: я вижу соринку в глазу брата своего, но не замечаю бревна в своём глазу.

Только когда инаковость Другого проглядывает сквозь брешь в нашей проекции, у нас появляется шанс увидеть его в истинном свете: перед нами собрат, личность, человек менее ужасный, чем мы сами.

Тенью решаются редко, потому что это занятие требует обратить сознание на то, чего мы пытаемся избежать, поэтому теневые проекции стараются не рассматривать

или поздно всё, чего мы избегаем, появится у нас на пороге. Как красноречиво по этому поводу выразился Юнг, подавляемое имеет склонность проявляться тем или иным способом в нашей жизни, и мы называем это судьбой. Мы, сами того не ведая, сеем семена своей будущей судьбы.