ana-scorpio

— Не выношу тебя, — просто сказал Малфой. — Но это не значит, что ты не до охуения очаровательная, — он облизнул губу, — и до очарования охуительная.

— Такая застенчивая… — пробормотал он, проводя пальцем по ее шее. — Такая… сладкая. Я хорошо это помню.

Он ощутил густой запах ванили с корицей, который ударил в голову, заставив ее на несколько секунд почти кружиться.

— Ох! — выдохнула девушка и посмотрела на него глубокими, широко раскрытыми глазами.

— Ты снова прикасаешься ко мне, — Драко изо всех сил попытался изобразить скуку.

— Прости, — Грейнджер отстранилась, и его рука дернулась, страстно желая дотянуться до ее ладоней и положить их назад, но Драко сдержался

— На себя посмотри! — игриво сказал Малфой. — Грязнокровка, которая не может оторвать нос от книги и посмотреть в зеркало, а ты всё ещё одна из самых красивых девушек в школе. Такая чопорная и правильная, но в ту секунду, когда я снимаю с тебя трусики, ты такая же грязная, как и я.

Малфой снова провел губами по ее уху. — Мой маленький гриффиндорский котенок, — выдохнул он и потерся о нее пальцами

— Нет, котенок, — хрипло поправил он. — Я говорил тебе, мое имя.

— Вернись сюда, — сказал Малфой командным голосом. Гермиона молча покачала головой. Она пятилась по узкому проходу, молясь, чтобы растущий комок в горле и горячие слезы подождали ещё несколько секунд. Ей не хотелось плакать. Она не позволит ему довести ее до слез. — Ты не можешь оставить меня… вот так, — грубо сказал он, так же, как и она, подтягиваясь с помощью полок, сбросив при этом на пол несколько книг.

Гермиона оглянулась, услышав, как он поднялся на ноги и, спотыкаясь, двинулся вперед. Она ускорилась, добравшись до конца прохода.

— Тащи свою задницу обратно сюда! — взревел он.

Гермиона не вернулась.

А он бы с удовольствием это сделал. Ему нравилось наблюдать, как приоткрываются ее очаровательные губы, когда она тяжело дышит. Нравилось наблюдать, как на ее щеках загорается румянец, нравилось наблюдать, как горит в его глазах корица ее взгляда, когда он давал ей то, что мог только он. Никто больше не прикасался к ней. Она была чистой. Чисто его.

— Отпустить тебя? — спросил Малфой, как будто не понял. — Всему свое время, а мне ещё нужно кое-что с тобой сделать, — он зарылся лицом в её волосы и глубоко вдохнул. — Блять, я скучал по тебе.

— Если ты хочешь цветов, я трахну тебя в теплице.