Борис Грифцов

одверженному, подобно хорошенькой женщине, необъяснимо капризным сменам уродства и красоты.

Жалость — чувство, которое всего труднее выносить от других людей, особенно если действительно подаешь повод к жалости.

я добился всего, ибо умел всем пренебречь

Человек истощает себя безотчетными поступками, — из-за них-то и иссякают источники его бытия.

худой мир лучше доброй ссоры и обходится куда дешевле

Самих себя — вот кого они любят в нас!

Все излишества — братья. Эти социальные уродства обладают, как пропасти, притягательной силой; они влекут нас к себе, как остров святой Елены манил Наполеона; они вызывают головокружение, они завораживают, и, сами не зная зачем, мы стремимся заглянуть в бездну

Вот вам в уменьшенном виде образ общества, особенно правдивый из-за детской наивности и откровенности

Власть оставляет нас такими же, каковы мы по своей природе, и возвеличивает лишь великих.

Это видение было ему в Париже, на набережной Вольтера, в XIX веке — в таком месте и в такое время, когда магия невозможна.