Людмила Галичий

Её любовь достигла той черты, за которой кончается эйфория и начинается страдание.

безупречная репутация Дайверов как семьи — это для их друзей дело принципа. Иные из них даже и не осознают до конца, как много она для них значит! Но она, как всякий идеал, требует жертв

Никогда прежде ему не доводилось совершать значительных поступков. Собственно говоря, он был из тех, кто привык жить в мире отвлечённых понятий — так стоит ли удивляться, что теперь, впервые столкнувшись с жестокой прозой жизни, он оказался застигнутым врасплох?

Первое время все наперебой демонстрировали свою учтивость и изящные манеры. Вскоре, однако, всё это им надоело — настало время обильных возлияний и горьких признаний.

Их сходство друг с другом и отличие от большинства американских женщин, пожалуй, не в последнюю очередь было обусловлено тем, что в мире, где правят мужчины, они не чувствовали себя чужими. Им не нужно было пробивать себе путь, соперничая с сильным полом. Напротив, без мужчин их личностная самореализация была бы просто невозможна! Любой из них в равной степени шла роль соблазнительной куртизанки или образцовой жены, и решающую роль в этом играло не то, кому кем посчастливилось или не посчастливилось родиться, а то, удалось или не удалось каждой из них встретить в этой жизни того мужчину, с которым объединяет не только физическая близость, но и родство душ.

. Само собой разумеется, что смысл всех этих бесчисленных покупок заключался вовсе не в том, чтобы, как делают дорогие куртизанки, окружить себя приличествующей своему положению роскошью и одновременно вложить деньги в то, что в случае наступления тяжёлых времён можно будет выгодно продать. О нет, здесь было нечто совершенно иное

Ужасная боль в боку и сильный жар. Позвали доктора. Он сказал, что это аппендицит и нужна операция. Но мать распорядилась иначе. Закрепив на животе пузырь со льдом, Бэби надела вечернее платье и отправилась на бал. До двух часов ночи она танцевала, а в семь утра ей сделали операцию…
Выходит, всё-таки хорошо, что она тогда не стала себя жалеть. Все достойные люди к себе безжалостны.

он.
— Я женщина, и моё дело — примирять во имя созидания, — ответила она.
— А я мужчина, и моё дело — сеять вражду во имя разрушения! —